Черт! Не хочу сейчас говорить ему правду об этом, он точно подумает, что я ненормальная.
— Это не твое дело, но можешь быть уверен, точно не месяц назад. Я соблюдала все правила.
— Ого! Ура-ура тебе! — передразнивает он мой победный жест. — Ну, говори, когда.
— Нет.
Его губы кривятся в озорной усмешке.
— Скажи, или я тебя защекочу.
— Нет. — Я качаю головой. — Прошло больше трех месяцев, остальное тебя не касается.
Я не успеваю даже пошевелиться, как Тэлон набрасывается на меня и начинает щекотать мои бока, и я заливаюсь хохотом. Я ужасно боюсь щекотки. Поверить не могу, что он об этом уже пронюхал и даже использовал против меня два раза.
— Перестань! Пожалуйста! — умоляю я, смеясь без остановки.
Пытаюсь ухватить его за руки. Но он, учитывая его высокий рост и кучу мышц, немедленно берет надо мной верх, стаскивает меня на пол и практически обездвиживает, садясь верхом мне на ноги и сжимая мои руки в своих у меня над головой.
— Нельзя щекотать меня каждый раз, когда хочешь добиться своего, — возмущаюсь я, стараясь перевести дыхание.
— Конечно можно! — Тэлон улыбается, встряхивая головой, чтобы убрать от лица упавшие на глаза волосы.
Хотя он практически скрутил меня в бараний рог, я замечаю, что он осторожен и старается не придавить меня своим весом. А еще в этом положении, когда его мускулистые бедра прижаты к моим, трудно не заметить серьезных размеров выпуклость под тонкой тканью джинсов, в которые он одет. Боже мой, держите меня семеро!
— Скажи мне, — подталкивает меня молодой человек, все еще сжимая мои руки.
— Это было давно. — Я отвожу взгляд от его хозяйства и вместо этого смотрю ему в глаза.
— Насколько давно?
Я вздыхаю и отворачиваюсь в сторону окна.
— Три года.
— Три долбаных года? — громко переспрашивает он, словно не может поверить в то, что я сказала. — Как ты вообще до сих пор жива?
— Ха-ха, — отвечаю я, ерзая. — Отпусти меня, пожалуйста.
— Еще нет. Сначала скажи, почему так давно?
— Тебе обязательно нужно смущать меня вот так? — Я сверлю его свирепым взглядом.
— Я вообще не пытаюсь тебя засмущать. Просто хочу немного узнать и попытаться тебя понять.
— У меня давно не было ни с кем отношений, и в последнее время жутко не везло со свиданиями. Я уже говорила, что не прыгаю в постель к мужчинам просто ради секса. Вот и все… три года. Доволен?
Он смотрит на меня пару секунд, а затем переставляет ноги так, что его колени оказываются между моих разведенных в стороны бедер, и поднимает наши соединенные руки над моей головой. Его длинные волнистые волосы снова падают на лицо и слегка щекочут мои щеки.
— Я могу это исправить, — предлагает он, слегка прижимаясь ко мне своим затвердевшим членом. Сердце у меня начинает бешено колотиться, а давно забытые девчачьи части тела трепещут от этого легкого прикосновения, пусть даже и сквозь одежду.
— Думала, я тебе не нравлюсь, — говорю я предательски дрогнувшим голосом, сама пугаясь того факта, что мой муж начинает мне нравиться.
— Я тоже так думал. — Он отпускает одну мою руку и проводит пальцами вниз по моему плечу, сбоку по груди, по ребрам и, наконец, сжимает мое бедро и притягивает меня к себе. — Но, кажется, очевидно, что мое тело тебя хочет… и, по-моему, твое тело тоже меня хочет.
У меня вырывается резкий вздох.
— Мне нужно больше, — шепчу я, хотя это именно то, что мне сейчас нужно.
Он зарывается лицом мне в шею, слегка покусывает мою кожу, а я едва сдерживаюсь, чтобы не обвить его ногами.
— У меня там двадцать пять сантиметров, детка. Куда еще больше?
— Тьфу ты! — Я отталкиваю его от себя, и он растягивается на спине на полу, хохоча. — Это не смешно, — ворчу я, шлепая его по плечу.
— Я пошутил.
— Откуда ты вообще знаешь, что там двадцать пять сантиметров?
— Я его измерил. Можем перемерить, если хочешь. Позвони на ресепшен, попроси, чтобы прислали линейку.
Я качаю головой, пытаясь удержать смех.
— Можешь побыть серьезным хоть минуту?
Он поднимается и садится, облокачиваясь на диван, старается перестать смеяться.
— Хорошо. Все. Я серьезный, — отвечает он, сжимая губы в линию. Выглядит он при этом довольно забавно. Волосы у него растрепались, поэтому я неуверенно протягиваю руку и приглаживаю их пальцами.
— Я об этом размышляла, — начинаю я. — Очевидно, мы с тобой по части секса находимся на разных полюсах. Ты говорил, что это единственное, чего от тебя ждут женщины, и что для тебя это просто секс. А для меня все как раз наоборот. Я не могу заниматься с кем-то сексом, если у меня нет чувств к этому человеку. Может быть, это тоже своего рода задача для нас обоих: для тебя — не заниматься сексом, пока не появятся настоящие чувства ко мне, а для меня — показать тебе, что ты способен не только на один секс.
— Ты так думаешь? — с сомнением переспрашивает он, немного подумав.
— Ага.
— Мне кажется, все это слишком сложно, и вполне может, в конечном счете, привести к прямо противоположному результату. И зачем им наваливать на нас такое?
— Может быть для того, чтобы мы научились по-настоящему ценить того, кто рядом, то есть друг друга?
— Но что, если эти самые чувства так и не появятся ни у одного из нас?
Вот именно этого я и сама боюсь больше всего, потому что просто-напросто не могу себе представить, что мы можем влюбиться друг в друга. Стать хорошими друзьями и отлично проводить вместе время — возможно. Но влюбиться? Нет. Этого я не вижу.
— Значит, не суждено, — бормочу я, немного расстроившись.
— И тогда что, никакого секса?
— Вот именно. — Я снова шутя шлепаю его по плечу. — Никакого секса.
— Вообще? — скептически переспрашивает молодой человек.
Я поднимаюсь на ноги и разглаживаю слегка помявшуюся одежду.
— Давай не будем об этом думать. Мне кажется, нам лучше пока сфокусироваться на нашем первом задании и решить, где мы будем жить.
Глава 11
ТЭЛОН
— Это твоя машина? — недоверчиво спрашивает Азия, когда на парковке отеля я подвожу ее к своему пикапу.
— Ага. — Моя последняя игрушка: черный «Форд Ф-150», на трубчатых шасси, обеспечивающих дорожный просвет в сорок сантиметров, с сорокадюймовыми шинами и черепами на крыльях.
— Монстр-трак? Разве можно на них ездить по улицам? — Она смотрит на машину, задрав голову, потому что едва достает до двери.
Я забираю у нее из рук сумку и забрасываю ее в багажник. Мы попросили консьержа упаковать свадебное платье и отправить его мне на квартиру, потому что оно слишком большое и пышное — самим тащить неудобно.
— Конечно можно, все законно, — отвечаю я, распахивая для нее пассажирскую дверь. — Запрыгивайте, миледи.
Она заглядывает в пикап, а затем снова поворачивается ко мне.
— Тэлон, я даже ногу туда поставить не смогу. Как ты предлагаешь туда запрыгивать?
Вот черт, она права. Она слишком маленькая, ноги не достанут даже до подножки. Я беру ее за тонкую талию, без труда поднимаю и усаживаю на сидение.
— Я закажу подножку пониже, с лесенкой, детка. Все решаемо.
Я обхожу машину спереди и забираюсь на водительское сидение.
— Или просто, когда ты со мной, буду ездить на Бэхе. Ничего страшного.
— У тебя еще и БМВ есть?
Я киваю и, прикурив сигарету, завожу машину и выезжаю с парковки.
— Ага. На ней подвеска гораздо ниже.
Девушка выглядывает в боковое окно и, прильнув к подлокотнику на своей двери, с широко распахнутыми глазами рассматривает проезжающие мимо машины.
— Черт возьми! Мы так высоко! Ты, наверное, можешь прямо по другим машинам проехать.
— Если бы нам вздумалось, то, еще бы, конечно, смог бы.