Межзвездник откинулся на спинку кресла и сладко потянулся:
— Ренн! — сказал он, зевая. Потом повернулся, и его глаза расширились от ужаса.
— Вставай медленно-медленно и умоляю, не делай резких движений! — произнесла Триггер, подтверждая вербальный приказ дулом лазерного пистолета. — Вот так, хорошо, и держи руки на виду. А теперь подойди к стене.
Она знала, что Блефро вошел в рубку, и теперь видела его справа от себя. Он ухмылялся.
— Я займусь им! — сказал он хрипло.
Пилот засмеялся.
— А теперь послушайте меня, дуралеи! — заявил он, когда приступ смеха прошел. — Вы только что освободились, и вам почти удалось захватить нас врасплох.
— Почти? — переспросила Триггер.
— А ты взгляни на экран! — предложил пилот.
Она взглянула — экран был пуст.
— Только что закончилось горючее, — объяснил пилот, — и мы падаем.
— Обыщи его, Блефро! — приказала девушка.
Через несколько секунд:
— Где твой пистолет? Нет сомнений в том, что он у тебя был!
Пилот пожал плечами:
— Вон там, в выдвижном ящичке за консолью!
Блефро залез за консоль и вытащил пистолет.
— Теперь, — сказала Триггер, — ты на мушке сразу двух лазерников, а мы, звездомать, в скверном положении! Так что не глупи, а давай, делай что-нибудь! И не рассказывай, что это невозможно!
— Я же вам на межзвездной лингве говорю, — он снова уселся в свое кресло, — что горючее на нуле! Я могу делать все, что прикажете, но толку от этого не будет никакого! Можете убедиться сами. Хозяева спутника не желают, чтобы к ним нагрянули незваные гости, поэтому яхту заправили не полностью. С определенного момента управление космическими кораблями берет на себя спутник. Что бы я ни делал с пульта управления, яхта будет подчиняться только командам, поступающим извне. Мне очень жаль, но у вас ничего не выйдет!
Через минуту-две стало очевидно, что пилот не лгал. Блефро сразу вспотел.
— Сколько времени у нас в запасе? — спросила Триггер.
Пилот посмотрел на хронометр:
— Мы приземлимся через пять минут.
— Вместе со вместительной коробкой Ренн прихватил из отеля и мою сумочку. Куда он ее засунул?
— Сразу за коридором большая каюта. Ваша сумка там.
— Это самое приятное известие за последнее время, — сказала Триггер. — А теперь вытряхивайся из кресла, а ты, Блефро, напяль его мундир. Не забудь и про фуражку, а я пока наведаюсь в каюту.
— И что нам даст мое переодевание?
— Мы приземляемся, выходим, и на какой-то момент твой бывший наниматель решит, что ты — пилот, а я — пленница. У нас есть оружие. Попробуем захватить центральный пост.
Пилот покачал головой:
— Ничего у вас не выйдет!
Блефро продемонстрировал волчий оскал.
— Но уж, во всяком случае, попытаться не мешает! Я отомщу за то, что меня так крупно пробросили! — Он взвел лазерник. — Давай мундир сюда, гад!
Раздалось легкое шипение. Триггер с порога обернулась, почувствовав непонятный запах…
О нет, опять!
Пилот распростер руки:
— У вас нет шансов! Мы все должны принять сидячее положение!
Он так и сделал, подав остальным пример. Блефро отшатнулся, пистолет выпал у него из рук. Триггер ощутила, как сползает по переборке. До нее как сквозь вату доносился тягучий, словно замедленная запись, голос пилота: —…говорил вам… это… не…
4
Она снова пришла в себя.
Сначала это был чрезвычайно медленный процесс… Расширяющееся полуосознание факта, что она проснулась — хорошо выспалась и ощущала комфорт во всех членах. Но потом внезапно пришло понимание, что рядом — опасность. Ее разум окружала защита, которая в данный момент была настолько плотна, будто почувствовала реальную угрозу для хозяйки. Как только Триггер открыла глаза, память полностью восстановилась.
Она находилась в ярко освещенной комнате средних размеров с хрустальными стенами, совершенно пустой, если не считать пушистого ковра на полу и ложа посредине, на котором она возлежала. Свет был искусственным, поскольку в помещении отсутствовали окна или какие-нибудь иные отверстия. В одной из стен была прорезана маленькая квадратная дверца красного цвета. Она была закрыта. Тишину нарушал только звук собственного дыхания девушки. На ней был свитер с короткими рукавами и широкие брюки из того же мягкого серого материала, на ногах — мягкие же ботиночки.