Диарра тем временем изучила подношение, вынула из кошелька наиболее новый кругляш и нахмурилась.
— Могут спросить, откуда взялись такие странные золотые монеты и наверняка надурят с оценкой. Попробуем их выдать за коллекционные.
— Их и впрямь некоторые коллекционируют. Ты из таких?
— Конечно. Штук двадцать, наверное, имеется.
— Да ты богатая невеста. — Восхитился дроу.
— А то! Пойдем?
Кэссер отобрал монеты и, подбросив, ловко подхватил прямо в воздухе.
— Предоставь вести бизнес профессионалам. И да, не ходи за мной. Лучше прогуляйся, изучи обстановку вокруг бара: что там за контингент, если ли черный ход, свободный выход на крышу. Нам, возможно, придется быстро отступать. Посмотри куда ведут ближайшие улицы и проходные ли подворотни, не люблю, когда сворой загоняют в тупик. И по возможности не мельчиши перед глазами… Ты слишком приметная.
Дроу посмотрел с сожалением. Та выходка уже не казалась хорошей идеей. Партизанить лучше всего «серой мышей». Диарра не смутившись, насмешливо спросила:
— Что совсем плохо с моей внешностью?
Кэссер состроил загадочную мину и быстрым шагом пересек улицу. Темная развернулась на каблуках и пошла в противоположную сторону.
Через два квартала, на углу заметила неброскую вывеску. Неоновым светом подмигивало незамысловатое название «Лампа». Диарра добросовестно обошла бар со всех сторон, нашла пожарную лестницу и закрытый на висячий замок черный вход. Навесив на себя отводящий глаза полог, заглянула в окно.
Что сказать… Котов она себе всегда представляла иначе. Тут же сидели грузные бородатые дядьки с пивными животами и неприветливыми лицами. Но внешне весьма приличные. Никаких тебе косух или татуированных затылков. Все чинно, согласно благовоспитанной провинции: пиджаки и бабочки. Фейри запомнила ориентиры, чтобы больше не плутать и, перебежав улицу наискосок, затормозила у магазина с яркой стеклянной витриной. С легким испуганным вскриком она уставилась на появившуюся перед лицом необъятную фигуру явно немолодой и потрепанной жизнью дамы. Нос такой длины и с такой выдающейся бородавкой, мог бы быть украшением любой лесной ведьмы, а тусклый взгляд покрасневших, припухших глаз – выдавал любительницу горячительных напитков. Прошло несколько минут, прежде чем темная угомонила гулко бьющееся сердце и поняла, что это всего лишь отражение в стекле. М-да, буйная у дроу фантазия.
«Неприметной меня не назовешь», — подумала фейри, с легким ужасом разглядывая бесформенное оранжевое платье с отложным воротничком из пожелтевшего кружева, — «запомнят и завяжут со спиртным на веки вечные…»
Когда Диарра вернулась на площадь перед зданием мэрии, Кэссер уже ждал ее и выражал всем своим видом недовольство.
— Где тебя носит?
— Я нашла бар. Деньги поменял?
Дроу продемонстрировал тонкую пачку. Аккуратно вытянул из-под денежной резинки пару купюр, смял и сунул себе в карман, остальное приладил во внутренний потайной карман куртки.
— Я оценила твои старания со сменой облика.
Кэссер расплылся в крокодильей улыбке.
— Понравилось?
— Должна похвалить твое внимание к деталям: такая точная проработка. Однако внешность, больно запоминающаяся, и морок держится на одном честном слове, если придется вступить в драку – тотчас спадет.
— А ты будь хорошей девочкой и не лезь в драку. — Обиделся дроу, ожидавший совершенно другой реакции.
«Хоть бы слезинку проронила или разнос устроила. Нет, стоит и улыбается. Странная девица с неженским характером»
Темная заметила подавляемые эмоции дроу и старательно стерла с губ улыбку. Если б в ее девятнадцать поменьше жизненного опыта и полную кошелку розовых иллюзий, шутка вполне бы удалась, а так… Слабая попытка, очень слабая…
Кошачий бар «Лампа» встретил новых гостей полутемным уютом, запахом деревянных покрытий, пыльных плюшевых диванчиков и готовящейся на кухне еды. Явно что-то мясное. В желудке предательски заурчало.