— Давай будем решать проблемы по мере их возникновения. Я постараюсь предотвратить неприятные последствия. — Занятая своими мыслями, отмахнулась девушка.
«Значит, проблемы все-таки будут» — Уныло подумал дроу. — «Я хочу обратно в мою простую жизнь»
— Ты голодный?
Вжикнула горелка на плите. Тихо зашипел чайник. Пока Диарра изучала скудное содержимое холодильника, Кэссер обошел дом, убедился, что двери и окна плотно закрыты и никакая тварь не спешит их втихую сожрать. Заглянул к «детишкам» и, заметив, как хмуриться Эйгор, испуганно постанывает Ги, как вздрагивает Китон и тихо, сквозь сон плачет Кери, навесил над их кроватями «ловца снов». Нет, излишним человеколюбием он не страдал, просто желал оттянуть неизбежный разговор об открытиях в городе и его окрестностях. К тому же он не доверял подросткам. Дроу вообще никому не доверял, даже в себе с недавних пор не был уверен. Это злило и одновременно пугало.
Умотав сварганенный на скорую руку ужин и запив все большой кружкой чая, эльфы стали попеременно зевать.
— Дико хочу спать. — Диарра кинула в дроу чистым полотенцем и кивнула на освободившуюся ванную комнату. — Я оставила тебе немного горячей воды.
— Не волнуйся так, любимая, магия все еще при мне. — Ловко подхватив в воздухе кусок махровой ткани, ехидно заулыбался дроу.
— Мы не успели заполнить накопители, лучше пока не трогать внутренний резерв.
— Я пошутил.
— А я — нет.
— Это ужасно, когда девушка лишена чувства юмора.
— Зато инстинкт самосохранения при мне.
— Вот уж вряд ли.
Кессер хмыкнул и скрылся за дверью. Вернулся он быстрее, чем Диарра смахнуть со стола крошки и помыть посуду.
— Во второй комнате спят детишки. На диване — Дариен. А нам где устроиться? — Отжимая потемневшие от воды серебристые пряди, спросил парень.
— Мне и на полу вполне удобно. — Диарра осторожно вынула из-под дракона пару диванных подушек. Подумала и навесила над ним непроницаемый полог: он не пропускал ни звуков, ни света. Пусть поспит подольше — меньше нервов съест. Разложила подушки на сложенном вдвое домотканом коврике у дальней стены. Немного пыльно, но терпимо.
— Девушке, наверное, непривычны такие военные условия…
— Я нормальную кровать впервые увидела в академии. — Прервала словоизлияния дроу фейри. Тот удивленно сверкнул глазами.
— Как так? Твой род не настолько беден…
— Я не хочу об этом говорить, не хочу об этом вспоминать. Мой род начинается с меня, а все, что было до того — лишь ночной кошмар.
Между молодыми людьми на мгновение возникло неловкое молчание, которое прервала Диарра.
— Ложись уже спать.
— Давай ближе к камину, там теплее. — Голос дроу прозвучал тихо и почти ласково.
«Жалеет меня. Ненавижу жалость!»
Проходя мимо окон, Диарра на мгновение замешкалась.
— Тебе не кажется, что снаружи слишком темно? Луны совсем не видно. Как будто на дом набросили черное полотно.
В груди разлилось неприятное напряжение. Сердце стало биться часто и тревожно.
— Видел, надеюсь, утром рассеется. — Дроу примостился на коврике, недовольно повозился, устраиваясь поудобнее, раздумывая, а не скинуть ли на пол Дариена. Все равно он в бесчувственном состоянии. Был бы сам, так бы и сделал, но это правдолюбка не позволит.
— На часах уже утро. — Диарра еще раз выглянула в окно, но даже эльфийское зрение не могло проникнуть сквозь царившую там тьму.
— Нам нужно набраться сил. Пока «это» по ту сторону и не пытается атаковать, мне все равно.
Фейри несогласно качнула головой, но возражения оставила при себе. Выходить за дверь в ближайшие пару часов она не собиралась. А значит, война подождет.
Кэссер с блаженным стоном вытянул ноги и приглашающе похлопал подле себе. Диарра не стала привередничать и скрутилась в уютный клубок у него под боком. Вот, только не смотря на ужасающую усталость, сон не шел. Темная чувствовала, как звенят натянутые, словно струны нервы. Тело напряжено и готово к броску. Она не шевелилась, не желая мешать дроу, но заснуть не могла. И когда уже окончательно решила подняться и изучить проблему, ее резко развернули, и с раздраженным воплем «да сколько можно сопеть… бесишь!» подмяли под себя и закрыли рот жадным, голодным поцелуем. Острые клыки дроу чуть оцарапали губы, а ловкий язык вытворял неимоверные пируэты, доказывая, что Кэссер далеко не новичок в делах любви.