Дроу в темноте видел на порядок лучше, чем на солнце, поэтому смог уловить черные очертания магического круга, но разобрать какой именно это круг и что значили символы, за древностью лет не смог. Слишком сильно испорчено дерево, следы практически истерлись.
Диарра краем глаза уловила движение и вновь обратила взор на трупы женщин и ребенка. Головы мертвецов до сей поры смотрящие в потолок, теперь повернуты в их с Кэссером сторону. Пустые глазницы словно пускали крошечные огненные искры.
— Идем отсюда.
— Хм?
Дроу посмотрел в указанном направлении и закатил глаза.
— Да тут столько эманаций магии смерти, что целое кладбище подняться сможет. Не бойся, они крепко прибиты, только и могут головами вертеть.
— Я не буду ночевать в деревне, ибо подозреваю везде схожая картина.
— Скорее всего. Пошли, проверим срубы с выбитыми дверями и окнами. Может они пустуют.
— Я предпочитаю траву на поляне.
— Капризуля. — Продемонстрировал клыки дроу. — Не могу понять, какой ритуал тут использовали?
— Знакомая картина?
— Нет. Какое-то дикое новаторство.
— Так у тебя чисто академический интерес?
— Я просто пытаюсь прикинуть какая гадость сейчас на нас наброситься.
— Возможно, это натолкнет тебя на какие-то мысли?
Диарра указала на длинные черные человекообразные тени, тянущееся в их сторону из каждого дома. Дроу прищурив глаза, внимательно изучил новую напасть. Повернулся к трупам и медленно обошел их, словно что-то выискивая в истлевших чертах. Чересчур низко наклонился над ближайшей женщиной и тут же захрипел. Ему в шею вцепилась костлявая кисть. При всей силе полудроу-полудракона, Кэссер никак не мог разжать неумолимо сжимающиеся пальцы. Фейри бросилась на помощь. На шее дроу уже явственно проступили кровавые ссадины. Выпустив когти, Диарра изорвала агрессивные кости на мелкую стружку. В удерживающих путах тела задергались, словно марионетки. Не став ожидать дальнейшего развития событий, темная схватила парня за шиворот и буквально выволокла наружу.
— Я же говорила: деревня — это плохая идея.
С шеи Кэссера капала кровь, тени, словно почуяв ее, поднялись с земли и потянулись к источнику невероятной сладости. Они плыли, едва касаясь земли. Узкие, вытянутые головы без лиц повернуты в сторону живых иномирян. Чувствовалась их невероятная жажда. К счастью, двигались они очень медленно, будто в мутной воде. Хотя сейчас день, ночью они могут быть значительно опаснее.
Диарра дернула дроу в сторону и стала активно подталкивать его к грунтовой дороге.
Мгновение и на черных плоских лицах вспыхнули желтые, горящие глаза. Огонь был странным, будто гипнотизирующим. В голове возникал пульсирующий туман, зрение расфокусировалось, казалось, живых засасывает какой-то мутный туман. Фейри не сразу удалось сбросить морок. Зато дроу оказался более стойким. Резким движением засунул девушку себе за спину и полыхнул огнем. Ближайшие тени завизжали и заполыхали, будто имели телесную оболочку.
Остальные видимо, не имея чувство страха, продолжали двигаться вперед, наступали на огонь, тоже загорались, визжали и падали, уступая место следующим за ними. Словно этого мало, из-под домов медленно потянул печально знакомый мерцающий туман цвета сирени. На улице резко потемнело, будто по щелчку пальцев выключили солнце. Кэссер выругался. Не спуская с противников глаз, нащупал за спиной темную и подтащил к себе поближе.
— Мне нужен накопитель. Попробую воссоздать плетение Дариена.
— Ты его хорошо запомнил? — Темная понимала, что никто не учил опального дроу магии равновесия. Плетение он видел мельком и вряд ли запомнил детали.
Дроу раздраженно дернул ухом, показывая, что тема весьма щекотлива. Диарра умела понимать намеки и поджала губы. Попытка не пытка, может кровь драконов поможет восполнить нюансы.
Туман медленно приближался, к сожалению, не причиняя видимого вреда теням, наоборот, казалось, только насыщал их, ибо тени стали как будто более материальными. В воздухе явственно повеяло молоком и дымом.
Сиреневое густое марево медленно, шаг за шагом поглощало пространство. Видимое обратилось тенью. Краски и полутона слились. Погасли звуки, даже собственное дыхание не расслышать. Деревянные дома, изгороди, деревья и кустарники обратились карандашными набросками самое себя. Мгновение и кроме странной яркой дымки не видно ни зги. Запах молока и кладбищенской сирени стал более насыщенным, удушающе-едким.