Кристин шагнула к Свитхарту и одарила его ледяной улыбкой.
— Мне казалось, ты понял, что ты йорикири.
— Что? — с подозрением спросил Декстер.
— Так говорят в сумо. Его вытолкнули с ринга, — она быстро повернулась и пошла к трапу «Ситабрии», унося с собой чемоданчик.
Декстер направился следом за Палмер.
И снова Свитхарт пошел за ними. Это походило на причудливый танец, уличное представление. Он заметил, что дождь закончился, и высоко в небе появилась неровная узкая голубая полоска.
— Мы знаем, что вы все эти годы работали на китайцев, — сказал он в спину Декстеру.
Тот пожал плечами:
— Моя шпионская жизнь в прошлом. Вам сложнее из этого выпутаться, чем мне, Свитхарт. — На губах Декстера появилась легкая улыбка. — Вы слишком долго меня преследовали. Что до моей побочной деятельности, все просто — правительство мне задолжало. — Он показал на Палмер, стоящую с чемоданчиком в руке на трапе самолета. — Эти диски — моя безбедная старость. Все просто. И никаких тайн, потому что «плохие» действуют точно так же, как «хорошие». И меня достала непогрешимость правительства.
— А как же ваша семья? — напомнил Свитхарт. — Жена и дети?
— А что семья? О них позаботятся, я все устроил. Они никогда меня не понимали.
Пока Декстер говорил, Свитхарт подошел ближе, теперь он стоял примерно в восьми футах от Декстера. Столько же отделяло Декстера от самолета и Кристин.
— И вы считаете, что Кристин вас понимает? — продолжил Свитхарт.
— Да.
— Не будьте дураком.
Декстер засмеялся:
— Говорите за себя.
Свитхарт понимал, что наиболее уязвимы они будут, когда заберутся в кабину. Тогда у него появится возможность действовать.
Декстер, казалось, читал его мысли:
— Попробуйте остановить нас, и вы никогда не узнаете, где я оставил вторую порцию токсина. Вам придется жить с этим кошмаром.
Свитхарт замер. Выбор между действием и бездействием. Он мог остановить Декстера и Палмер, помешать их бегству. Но Декстер все еще контролировал ситуацию, и Свитхарт не мог больше рисковать жизнями невинных людей.
Сильвия предупреждала его не становиться на пути Декстера к цели. И она говорила ему о Кристин:
Не дай ей ослепить тебя, Свитхарт. Твое испытание только началось. Но ты не сможешь пройти его один. Тебе придется поверить Кристин Палмер. Довериться ей. У тебя нет выбора. Это наш единственный выход.
Но он не мог последовать ее совету. Слишком хорошо он знал Палмер и понимал, что никогда не доверится ей.
— Просто скажите мне, где алкахест, — проговорил Свитхарт. — Я хочу удостовериться, что никто не пострадает. Я не стану вам мешать.
Декстер взобрался по ступенькам и улыбнулся.
— Конечно, не станете.
Кристин повернулась к Свитхарту:
— Ты проиграл. Я победила. Я ухожу. Пришло время покончить с моей карьерой, а это весьма изящный способ. Я просто исчезну. Все когда-нибудь приходит к концу, разве ты этого не понял? Спроси своего друга, доктора Стрэйндж. Я знаю, о чем она просила тебя… она была права. Доверие — опасная игра.
Она забралась в самолет.
— Ах, да, Стрэйндж, — сказал Декстер. — Не понимаю, почему она выжила. — Он взобрался на крыло «Ситабрии». — Это в мои планы не входило.
Свитхарт услышал эти высокомерные слова и двинулся к самолету, готовый прикончить ублюдка голыми руками.
Но не успел.
Он услышал шаги, увидел пистолет в руке спецагента Хупая и всем телом бросился на него. Оба упали, пистолет отлетел в сторону.
Двигатель «Ситабрии» ожил, Свитхарт заорал на Хупая:
— Черт подери, дайте им улететь!
Они смотрели, как самолет разгоняется по взлетной полосе.
Глядя, как красно-белая «Ситабрия» взмывает в небо, парит, набирая высоту, касается облаков, свободная, как птица, он почувствовал, что внутри у него совсем пусто, не осталось ни воздуха в легких, ни мыслей в голове.
— Боже, что вы натворили! — произнес Даррел Хупай.
По почте пришла толстая картонная коробка. Без обратного адреса.
Оттуда выскользнули два компакт-диска.
И конверт.
Когда Свитхарт разрезал тонкую бумагу, осторожно развернул, на пол выпала одинокая газетная вырезка.
Колонка из «Интернешнл Геральд Трибьюн».
Потрепанная, слегка пожелтевшая, сухая.
Судя по дате, трехнедельной давности.
КАРАКАС, Венесуэла — Смерть американского пенсионера, Дэвида Атласа, 46 лет. Его нашли мертвым в гостиничном номере. Следствие установило несчастный случай. Атлас, родственников которого не нашли ни в Венесуэле, ни в Соединенных Штатах, вероятно, скончался от токсина сигуатера, отравившись зараженной рыбой. Перед смертью он несколько дней болел. Свидетели сообщили, что с момента прибытия его посещала женщина, по описанию — привлекательная американка средних лет. После ее отъезда, за неделю до того, как обнаружили тело, к Дэвиду Атласу больше никто не приходил. Дело остается открытым. Оповещены представители американского посольства. Власти обращаются с просьбой сообщить, если кому-то что-то известно.
Сбоку надпись от руки:
Все кончено. Больше никаких сюрпризов. Ваша К.
Свитхарт убрал газетную вырезку в конверт.
На секунду он закрыл глаза, а когда снова открыл, перед ним раскинулся Лос-Анджелес, но мысли его блуждали где-то за океаном.
Он подумал о Сильвии, вспомнил свое обещание.
Дело сделано.
ЭПИЛОГ
Свадьбу можно считать удавшейся, если в наличии имеются жених и невеста, церемония короткая и без заминок, много еды (включая три вида свадебного торта), выпивки и хорошей музыки.
В Ла-Синегилья стоял чудесный осенний день. Тепло не по сезону.
В качестве аперитива «Лос Вакерос» разогрели публику кубинскими народными мелодиями, затем сервировали сальсу и главное блюдо — тустеп, на десерт — блюз, а на сладкое — танго.
Рози Санчес без туфель, в одних чулках, кружева ее узкого ярко-розового костюма топорщились, как цветы гибискуса, произнесла первый тост. Ее муж Рэй, вытянувшись по струнке в своем смокинге, сказал второй. Мать Сильвии — третий, а Серена — четвертый.
Согласно традиции, первый танец Сильвия танцевала с Мэттом. Он уверенно вел ее по площадке, его горячая рука лежала у нее на талии. Он держал ее так, словно заманив наконец к алтарю, боялся хоть на минуту отпустить.
Сильвия не возражала. Сейчас ей требовалась поддержка. Разгоряченная и расслабленная от вина, объевшаяся свадебным тортом, она сбросила туфли, как ее посаженая мать, и шлепала босыми ногами — будущее казалось прекрасным.
Потом она танцевала с Сереной. Рози присоединилась к ним, вытащив на площадку мать Сильвии. Мэтт, Рэй и остальные мужчины столпились на другой стороне тента, чтобы поговорить о том, о чем мужчины всегда говорят на свадьбах: спорте, женщинах — и спорте.
Сильвия искала бисерную сумочку Серены в куче подарков на огромном, покрытом льняной скатертью столе и вдруг заметила маленькую серебристую шкатулку. Она поняла, от кого это, раньше, чем прочитала карточку.
В этом мире вас подстерегает немало опасностей, доктор Стрэйндж, но хочу вас успокоить, я в их число не вхожу. Мои поздравления, К. П.
Сильвия медленно и очень осторожно открыла ее, внутри оказалась маленькая розовая пластиковая коробочка.
Знакомая вещица, размером как раз под маленькую косметичку.
В ней находились противозачаточные таблетки, точно такие же, как те, что Сильвия перестала принимать два месяца назад.
Она точно не знала, когда Дрю Декстер отравил ее — в мотеле в Лос-Аламосе? Но не исключено, что он сделал это в их первый вечер в лаборатории.
Она стряхнула внезапно нахлынувшие, вызывающие дрожь воспоминания, затем открыла коробочку.
Все таблетки на месте, в крохотных пластиковых ячейках, кроме первых трех.
Подходящее место, чтобы спрятать немного яда…