Болота, как могла припомнить Габрия, находились к юго-востоку от Тир Самод, где река Голдрин, смешиваясь с водами многочисленных притоков, впадала в низкие, полузатопленные земли заросших тростником проток, прудов и предательских трясин, прежде, чем просочиться в море Танниса. Она никогда не слышала о женщине, живущей на болотах. Если существовала такая женщина, почему она была так важна? Почему Кантрелл велел ей искать эту женщину? Габрия беспокоилась, а не почувствовал ли бард ее врожденной способности к волшебству. Может быть, поэтому его совет был таким необычным. Может быть, эта Женщина болот может что-то делать с магией.
В течение последних нескольких дней Габрия была в состоянии отложить реализацию своей силы в бешеном отступлении и спешном марше каравана. Было легко не замечать задумчивых взглядов Пирса и отсутствия Кора и было просто скрывать правду от Нэры. Но здесь, в темноте, все тени и наваждения рассеялись, и Габрия была вынуждена встретиться лицом к лицу с той особой, которую она не знала. Девушка, которой она когда-то была, девушка, которая была счастливой хозяйкой шатра своего отца и братьев и которая смеясь шла по жизни, каким-то образом превратилась в эту коротковолосую незнакомку, которая обладала неизвестной силой и поставила себя выше законов клана. Она приручила хуннули, вступила в верод и убила человека с помощью Силы Трумиана. Габрия больше не узнавала себя, а то, что она обнаружила вместо этого, пугало.
Не имело значения, как Нэра смогла успокоить ее или Пирс смог защитить ее, она не могла отбросить семнадцать лет прочно укоренившегося недоверия к волшебству. По ее представлениям, магия являлась силой, развращающей любое существо, которое с ней соприкасалось, и не приносящей ничего, кроме горя. Лорд Медб оказался в точности таким, каким она представляла себе волшебника: безжалостный, лживый, кровавый, жаждущий все большей власти. Если она истинная женщина клана, она немедленно предаст себя в руки Сэврика и понесет необходимую кару прежде, чем станет такой, как Медб, и будет угрожать благополучию кланов.
Но жажда жизни, которая заставила ее уйти из Корин Трелд, отказывалась согласиться с таким решением. Она должна найти способ контролировать свой талант так, чтобы никогда больше не использовать его не по своему желанию. Может быть, Кантрелл посоветовал ей разыскать Женщину болот, так как он знал, что эта женщина может помочь ей управлять этой непрошеной способностью. Если бы только Габрия знала, как ее найти.
Нэра переменила положение и подняла голову. Ее уши повернулись вперед.
«Борей со своим всадником приближаются», — сообщила она Габрии.
Девушка быстро уселась прямо. Она расправила плечи и следила за тем, как из тьмы появилась черная фигура Борея. Огромный жеребец беззвучно подошел к ним и тихонько заржал, приветствуя их.
Вер-тэйн молчал, разглядывая дремлющих поблизости лошадей. Габрия видела тусклый отблеск полированной кольчуги под мантией, которая прикрывала его до колен, но мерцания его шлема не было видно под капюшоном плаща. Она не могла видеть лицо вер-тэйна, укрытое в тени капюшона, и надеялась, что он также не мог видеть ее лица.
— Ничто не шелохнется этой ночью, — тихо произнес Этлон.
— Да.
Габрия не разговаривала с ним с тех пор, как умер Кор, и не была уверена, что ей хотелось этого сейчас. Она ужасно боялась, что Этлон разберется в ее действиях и обнаружит ее волшебную силу. Старая угроза, которая, как она думала, была забыта, снова подняла свою безобразную голову между ними.
— Отец сказал мне, что мы направляемся на север.
— На север, — раздраженно произнесла Габрия. — Мы собираемся, как воры, затаиться в горах?
Он вздохнул, стараясь быть терпеливым.
— Этот караван слишком велик, чтобы «затаиться». Мы направляемся к старому укреплению, которое называется Аб-Чакан.
— Я думаю, так будет лучше, чем мчаться по равнинам подобно перепуганным кроликам.
Этлон повернул голову, и она смогла почувствовать его холодный взгляд.
— Если у тебя есть лучшее предложение, тебе надо было бы сообщить об этом Сэврику.
— Я не надоедаю мудрыми советами, — обидчиво произнесла Габрия. Ей хотелось, чтобы он ушел.
— Прекрасные слова для женщины, которая провозгласила себя вождем, привела к расколу все собрание и угрожала волшебнику.
— И что это дало? Ты позволил мне обманываться надеждами на отмщение, затем развалился и наблюдал, как я выставляю себя дурой перед лицом вождей всех кланов.