Этлон тряхнул головой:
— Это старый довод. Я не знал, что он так сильно искалечен, пока не увидел его в первый день.
Она долго молчала. Хуннули стояли неподвижно, повернув уши назад чтобы слушать. Их черные глаза ловили свет старого месяца, когда его рожок появился над холмами. Этлон ждал. Его лицо по-прежнему скрывалось в ночи, а пальцы беспокойно теребили складки мантии.
Наконец Габрия хлопнула ладонью по своему колену:
— Что мне теперь делать, Этлон? Я ждала многие месяцы, чтобы вызвать лорда Медба на дуэль. Теперь я не получила удовлетворения, чтобы успокоить голоса моих братьев или смыть память об этом дне. Медб ускользнул из моих рук.
— Есть другие пути добиться расплаты. Некоторые из них более хитрые, — ответил Этлон.
Габрия быстро повернула голову, а ее сердце заколотилось. Она не могла разглядеть его лица, чтобы прочесть его выражение.
— Есть другие пути, — добавил он, понизив голос. — Некоторые более удобные, другие менее, чтобы отыскать, как отомстить такому человеку, как Медб. Волшебник или нет, он все же человек со своими слабостями. Найди их. Узнай, чего он больше всего боится, и используй это против него.
— Как? — с сарказмом спросила она. — Может быть, мне остановить его посреди битвы и задать несколько вопросов или навестить его в шатре с наступлением ночи?
— Используй свою смекалку, Корин. Никто из нас не знает, как сложатся грядущие дни. Может быть, если у тебя хватит ума, ты приобретешь такое оружие, которое будет разить лучше любого меча.
Габрия пристально посмотрела на вер-тэйна. И все же, как много ему известно о ней? Разговаривал он с Пирсом или делал собственные заключения? Или он просто предлагал свой лучший совет?
— Хорошо. Я посмотрю. Но я сомневаюсь, что это сильно поможет.
Этлон погладил Борея по шее.
— Мы никогда не можем знать заранее. Войны ужасно непредсказуемы, — он замолчал, затем произнес: — Я не говорил тебе, но я был очень рад увидеть тебя живой в ту ночь. Если бы Кору удалось задуманное, я бы лично живьем содрал с него кожу.
— Я рада, что тебе не представилась такая возможность, — ответила Габрия, удивленная и обрадованная его замечанием.
— Как долго ты будешь продолжать этот маскарад? — внезапно спросил он. — Ты не можешь вечно притворяться мальчиком.
Габрия пожала плечами:
— Я не задумывалась так далеко вперед. Я думаю, пока не узнает Сэврик или пока Медб не убьет меня.
Этлон непроизвольно схватился за рукоять меча.
— Медб не убьет тебя, если мне есть что сделать этим, — пробормотал он на выдохе.
— Что ты сказал?
— Ничего. Завтра присоединяйся к передовым всадникам для поисков Аб-Чакана.
Она отсалютовала:
— Есть, вер-тэйн. — Он отвернулся, чтобы ускакать, но она протянула руку и остановила его. — Этлон, тебе что-нибудь известно о Женщине болот?
Этлон замер. Борей фыркнул, когда его седок наклонился вперед.
— Где ты услышала об этом?
— От Кантрелла.
— Ну так забудь об этом немедленно. Эта женщина злая и опасная. Ты не должна иметь с ней дел. Я запрещаю тебе упоминать о ней. — Он пришпорил Борея, и они исчезли во тьме.
— Странно, — произнесла Габрия, пораженная его неистовой реакцией.
Нэра тихонько заржала.
«Он еще не понял. Он думает о магии так же, как ты когда-то».
— Когда-то?
«Твои представления сильно изменились с тех пор, как ты впервые поразила Кора с помощью магии».
— Впервые, — слабым голосом повторила Габрия.
«Конечно, ты не думаешь, что я этого не знаю. Хуннули особенно удобно с владеющими магией. Мы можем многое чувствовать о своих всадниках, чего не замечают люди».
— Тогда ты знаешь, что я убила его.
«Конечно. И теперь ты знаешь правду».
— Что я волшебница, — произнесла с отвращением Габрия.
«Ты еще не волшебница. Твои силы не тренированы, но у тебя большой природный талант. Он не должен быть растрачен зря. Особенно сейчас».
— Хорошо, что я должна для этого сделать? — требовательно спросила она, стараясь не повышать голоса. — Лорд Медб никогда не будет учить меня, а кто еще владеет запрещенным искусством?
«Последуй совету барда», — ответила Нэра.
— Женщина болот? Я даже не знаю, существует ли она!
«Женщина там, в этих огромных болотах. Она поможет тебе, если почувствует, что твоя решимость достаточно сильна».
Габрия была ошеломлена. Она знала, что Нэра говорила правду, и возможность того, о чем говорила хуннули, была невероятна. Она сидела, на некоторое время уйдя в свои мысли. Когда, наконец, она заговорила, ее голос был полон печали.