- Нет необходимости, дорогой мой, – порадовал его патрон. – Мы уже подобрали подходящую кандидатуру. Ты ведь знаком с мессеной Лотарой? Она, вроде бы, даже приходится тебе какой-то родственницей.
- Троюродной кузиной, – настороженно ответил юноша. – Если мы говорим о дочери безусловно известной вам мессены Пиланьи. Той самой, которой вы в любое время велели отвечать о вашем отсутствии.
- Именно, мой мальчик, именно.
Не слишком радостный «мальчик» откашлялся и осторожно спросил:
- А… других кандидатур нет?
- Увы, – наконец подал голос Тайхо. – Они идут в связке. Должность и супруга.
Теренций молчал не менее минуты, опустив голову и скрыв выражение лица упавшими волосами. Все это время в комнате царила настороженная тишина. Затем юноша с глубоким вздохом посмотрел на старых интриганов и отрицательно покачал головой.
- Боюсь, благородные мессены, я действительно не слишком опытен и не готов занять столь высокую должность. Возраст, безусловно, это недостаток, который быстро проходит, но пока что он не прошел.
- Вы уверены, мальчик мой?
- Абсолютно, мэтр Лацио, – твердо заверил юноша. – Ничего не имею против Лотары, она прекрасная девушка, единственным недостатком которой является ее мать. Я знаком с мессеной Пиланьей с детства и знаю, о чем говорю. И что более важно, с ней знакома моя матушка, раз в месяц посещающая ее салон. Мне не улыбается получить родительское проклятье – с ним мое будущее однозначно не засияет красками.
«Облом», - подумал Тайхо. – «Придется искать другую жертву».
Следующей жертвой Тайхо выбрал блестящего офицера, опытного, прошедшего огонь, воду и череду войн с соседями. Не-мертвый побеседовал с ним за жизнь, посулил многочисленные блага и удалился к себе домой, обнадеженный. Следующим вечером его разбудил помощник.
- Мастер, тот военный, с которым вы вчера общались…
- Да, что с ним?
- Он срочно уехал на границу. Угрожал в штабе, что либо немедленно отправится в действующую армию, либо дезертирует, так что документы ему подготовили быстро.
- Пиланья? – богатый, но не шибко умный землевладелец в ужасе выпучил глаза. – Вы что! Она же мозги выедает!
- Мессен, куда же вы! Вернитесь!
«Нет, конечно, люди быстро бегают, но от толстяка весом под сто кило… Не ожидал.»
- Знаете, мастер, как ни противно это признавать, но я вынужден поблагодарить вас за вашу деятельность. За последние двое суток на наш храм буквально пролился дождь из золотых монет! Некоторые паломники отказываются выходить со святой земли, так и ночуют возле алтаря. Ждут, пока вы осуществите свою нелегкую миссию и… эээ… опасность не минует.
- Ну, почему бы и нет? – носатый мужчина, одетый в непонятную хламиду со множеством пуговичек, слегка изогнул бровь. – Если за ней действительно дают такое большое приданое…
Тайхо опешил. Быстрого согласия он не ожидал.
- И вас не смущает наличие тещи?
- Вовсе нет. Я, знаете ли, на досуге увлекаюсь органической химией, готовлю кое-какие составы… Просто гарантируйте мне лояльное отношение следствия.
Соблазн был велик. Очень велик.
- Шепотков все равно не избежать, – с сожалением пришлось отказаться от заманчивого предложения. – Но я буду иметь вас в виду. На случай отсутствия менее очевидных вариантов.
- Как пожелаете, мастер, – совершенно спокойно улыбнулся зельевар.
Преградой на пути матримониальных планов стало требование о благородном происхождении жениха. Не внеси его Пиланья первым пунктом, наверняка нашелся бы купец, готовый ради возможности породниться с дворянским семейством терпеть вздорную ведьму. Торговцы всеми правдами и неправдами пытались пролезть в городскую верхушку, благо деньги и влияние у них в последнее время появились, но пока что нобилитет успешно удерживал позиции. Однако формулировка клятвы не давала простора для толкования, хотя… Супруг должен любить жену не менее собственной жизни? Вообще-то говоря, это стандартная фраза священников культа Ветра, с которыми у Тайхо сложились относительно неплохие отношения и в чьем храме он намеревался провести брачный обряд, но ведь можно истолковать требование и буквально.
Мастер бодро зашагал в сторону городской тюрьмы.
Тюремная камера была именно такой, как и полагается – тесной, холодной, грязной. Днем сквозь зарешеченное оконце проникал узкий поток света, но сейчас, ночью, даже звезды не заглядывали в узилище. На что тут смотреть-то? Все как обычно.