Затем я трижды в неделю прихожу на занятия, где вижу самодовольное улыбающееся лицо Никколо, который как будто ждет, чтобы я снова проявила к нему неуважение. Он хочет, чтобы я дала ему еще одну возможность опрокинуть меня на стол и сделать со мной все, что он пожелает. Он расхаживает по аудитории с таким надменным видом, что мне хочется вскочить со своего места и стереть ухмылку с его лица. Никколо получает огромное удовлетворение, наблюдая, как я ерзаю под его пристальным взглядом. Каждое движение, каждое действие – напоминание о том, что он знает, что я чувствовала после того, как он отпустил меня в тот день. И я ненавижу его за это.

В один из дней, Сиенна, с которой я подружилась, поджидает меня после занятий, чтобы спросить, все ли в порядке.
— В последнее время ты сама не своя, — говорит она, пожимая плечами. — Беременна, что ли? Торгуешь наркотиками? Мне нужно отправить тебя в реабилитационный центр? — Она все такая же энергичная, как и в первый день, когда мы познакомились.
Но я не могу признаться в том, что произошло между мной и Никколо. Не могу признать правду, боясь осуждения. Поэтому рассказываю ей ту версию правды, которая больше ей подойдет.
— На днях после занятий Никколо отчитал меня за нарушение дисциплины. Он предупредил, что если я снова допущу такую ошибку, то он исключит меня из списка и мне придется начинать все сначала в следующем семестре. — Это ложь, но она делает свое дело. Она верит мне безоговорочно, а потом клянется, что никогда больше не будет со мной разговаривать.
— Во время занятий, конечно, — поправляется она с усмешкой. — Прости, что втянула тебя в неприятности. Я не знала, что он такой суровый. Без обид, — быстро добавляет Сиенна, вспоминая, что он мой отчим.
— Никаких обид, — успокаиваю я ее. Я называла Никколо гораздо хуже. — Ты не виновата, что он сумасшедший. Мы с Кей не зря называем его профессором Мудаком. С тех пор, как он начал работать в Блэкморе, он ведет себя как мудак.
Выйдя из Брюэр-холла, мы расходимся в разные стороны, но Сиенна сочувственно обнимает меня, прежде чем уйти.
— Мне жаль, что тебе приходится иметь дело с этим.
Я нерешительно пожимаю плечами, прежде чем отстраниться. Может, она и любит обниматься, но я – нет.
— Все в порядке. Он, конечно, придурок, но его можно потерпеть. Эй, — меняю я тему разговора, — я знаю, что через несколько дней Хэллоуин. Хочешь пойти куда-нибудь со мной и Кей?
Сиенна и Кей встретились в столовой несколько недель назад. Они быстро поболтали, но у моей лучшей подруги был перерыв между занятиями, а Сиенна встречалась с учебной группой. Это был пятиминутный разговор, после чего они разошлись в разные стороны. У этих двоих совершенно разные характеры, но, похоже, они вполне нравятся друг другу.
— Конечно! Это было бы здорово. Мы будем в костюмах или...? — Сиенна умолкает, оставив решение за мной.
Я задумчиво поджимаю губы. Мы с Кей говорили о том, чтобы сделать парный костюм, в образе соли и перца, но я не хочу, чтобы Сиенна чувствовала себя обделенной.
— Могу я тебе перезвонить? Сегодня вечером я поищу костюмы для трио.
Сиенна вздергивает бровь, внезапно осознав, на что она согласилась.
— На что я подписалась? — Шутливо спрашивает она.
— Вероятно, на лучшую ночь в твоей жизни. Будет весело, клянусь.
Идеи уже витают в воздухе. Мы могли бы быть как трио из фильма "Бестолковые"12. Или мы можем нарядиться "Суперкошками"13. А может, ведьмами из "Фокуса-покуса"14. Нет предела совершенству. Это даст мне пищу для размышлений, помимо того забытого видео в моем телефоне.
Глава 15
Кристин
На Хэллоуин наше трио нарядилось текилой. Сиенна вызвалась быть лаймом, а Кей нарядилась солью, оставив мне роль бутылки Jose Cuervo.
— Я бы точно не справилась с этим, — объявляет Кей, увидев мое переливающееся золотое платье. — Все взгляды будут прикованы к тебе, а для меня это слишком большое давление.
На Кей маленькое белое платье, простое, но потрясающее, подчеркивающее ее изгибы во всех нужных местах. Крошечные металлические нити ткани переливаются на свету, заставляя ее сиять, как звезду. Вырез имеет изящную V-образную форму, обрамляющую ключицу, а короткий подол придает образу игривости. Она – соль для текилы и лайма, и платье прекрасно контрастирует с ее смуглыми чертами лица.
— Не знаю, почему ты думаешь, что тебя никто не заметит, детка. Ты чертовски привлекательна. — Меня бесит, что Кей не осознает, насколько она великолепна. Может, она и не такая дерзкая, как Сиенна или я, но в ней есть спокойная уверенность, которая притягивает людей.
Она очаровательно краснеет под толстым слоем макияжа, который я нанесла ранее.
— Спасибо, но никто не будет смотреть на меня, когда ты рядом.
Я уже собираюсь сказать ей, чтобы она прекратила это, когда резкий стук в дверь комнаты общежития возвещает о прибытии Сиенны.
— Войдите! — Кричит Кей, желая сменить тему.
Сиенна заходит, выглядя так же сексуально, как и Кей. На ней короткая юбка и искусно подобранный топ лаймового цвета. Волосы собраны в аккуратный хвост, а линия подбородка и скул делают ее похожей на греческую богиню.
— О, боже мой, — Сиенна закрывает за собой дверь, — это была очень хорошая идея.
— Разумеется. — Если бы я могла дотянуться, то похлопала бы себя по спине за отлично выполненную работу. — Дамы, мы одиноки, сексуальны, и сегодня вечером определенно переспим с кем-нибудь.
— Не я, — хмурится Кей. — Я просто надеюсь, что он не появится. — Для нас с Кей "он" имеет только одно значение: ее сводный брат, Ксавьер – мистер Высокий, Темноволосый и Ненормальный.
Сиенна не знает всей ситуации, но я предупредила ее, что если к нам начнет приближаться очень симпатичный, мускулистый, татуированный Бог, беги в другую сторону.
— Думаю, ты все равно можешь поцеловаться с какими-нибудь незнакомцами, — предлагает она, не подозревая, что сделает Ксавьер Маккейд, если узнает, что его девственная сводная сестра целуется с другими парнями.
— Незнакомцами? Во множественном числе? — Глаза Кей чуть не вылезают из орбит.
Сиенна хихикает.
— Ага. Поцелуи тебя точно не убьют.