— Кто, блять, сделал это фото? — Я чувствую себя грязным, просто глядя на него.
— Какое фото? Дай посмотреть. — Спрашивает Сальваторе, откладывая книгу.
— Оставайся, блять, там, — огрызаюсь я. — Клянусь Богом, эта девчонка доведет меня до инфаркта.
Данте снова бормочет себе под нос что-то про поводок, но я игнорирую его.
Я:
Какого хрена ты делаешь?
КРИСТИН:
Девушки сОшли с УМА!!*
Я нажимаю на кнопку "позвонить" так быстро, что чуть не ломаю экран своего телефона. Клянусь, если какой-нибудь парень из студенческого братства уговорил ее и еще кучу девчонок сняться в домашнем порно, я разорву его на части голыми руками.
Кристин отвечает после трех гудков, и я слышу гремящую музыку.
— Привееет, отец, — растягивает она слова. — Что тебе нужно?
— Где ты, черт возьми? — Если она не скажет мне прямо сейчас, я взорвусь.
— Я на пенной вечеринке, — кричит Кристин в трубку. — А ты где?
Господи Иисусе. Я закрываю трубку и говорю Лучано, чтобы он выяснил, где сегодня в Роуздейл проходит пенная вечеринка.
— Я уже еду за тобой. О чем ты думала, светясь на камеру? У людей в телефонах будут твои голые сиськи. — Я имею в виду себя. Она наивна, если думает, что я не сохраню это фото и не подрочу на него позже.
Кристин следит за ходом моих мыслей и пьяно хихикает.
— У тебя же в телефоне тоже будут мои голые сиськи.
Я бы предпочел, чтобы ее голые сиськи были сейчас на мне, но дело не в этом.
— Я еду за тобой, — повторяю я. — Оставайся на месте. Я буду там через полчаса.
— Я не ребенок, Ник, — говорит она со стоном.
— Забавно, потому что тебе нравится, когда тебя шлепают, как ребенка. — Слова вылетают у меня изо рта, как шарики, рассыпающиеся по деревянному полу. Я вдруг осознаю, что стою перед своими братьями, и три пары глаз устремлены на меня с разной степенью удивления и любопытства.
На другом конце линии Кристин издает нечленораздельный звук.
— Это неправда, — капризничает она.
— Оставайся на месте, — приказываю я. У меня нет времени спорить, означает ли мокрая киска моей падчерицы, что ей понравилось то, что я сделал с ней на днях, или нет. Как только она окажется в моей власти и вдали от хищных парней из колледжа, мы сможем обсуждать эти факты сколько угодно.
Я вешаю трубку и спрашиваю Лучано о месте проведения вечеринки. Он говорит мне, что она в Red Dawg.
Губы Данте кривятся в усмешке.
— Так ты держишь свою падчерицу в узде, а, Лоло? Не знал, что ты на это способен.
— Заткнись, мать твою, — указываю я на него. — Мне пора. — Я больше не буду общаться с этими идиотами. Тупыми гребаными идиотами, которым всегда приходится высказывать свое мнение о дерьме, в котором они не разбираются.
Мою падчерицу, попавшую в беду, нужно спасти, нравится ей это или нет. И как только я увезу ее подальше от опасности, которой она так охотно себя подвергла, я буду терзать ее до тех пор, пока она не забудет, что у нее когда-то был кто-то еще. Я устал ждать идеального момента. Я заявляю права на свою женщину раз и навсегда, и она ничего не сможет сделать, чтобы остановить меня.
Глава 20
Никколо
Пенная вечеринка, проходящая в Red Dawg, не вызывает удивления. Это место – выгребная яма, где парни из колледжа пытаются воспользоваться пьяными девушками. Клянусь Богом, если бы моей целью не было найти Кристин, я бы собрал всех этих несовершеннолетних девочек и отвез их домой. К сожалению, сначала я должен найти свою пьяную падчерицу.
Как здесь вообще можно кого-то найти, остается загадкой. Запах мыла поражает бьет в ноздри, пока я пробиваюсь сквозь покрытых пеной подростков, лапающих друг друга. Это должно быть незаконно. Мне кажется, что я подхватил как минимум три болезни, обтираясь об этих детей.
Я нахожу Кристин, сидящую за барной стойкой рядом с каким-то высоким, загорелым, светловолосым придурком, который, похоже, пытается заполучить ее номер.
— Свали, красавчик.
Он напрягается при виде меня и прищуривает глаза.
— Кто ты, блять, такой?
Я хватаю его за ворот безупречно белой рубашки и притягиваю к себе. Он возвышается надо мной на шесть дюймов, но я с легкостью могу надрать ему задницу.
— Если ты сейчас же не уберешься от нее к чертовой матери, то будешь подбирать зубы с пола один за другим. Ты меня услышал?
Краска отливает от его лица, глаза расширяются от ужаса, а на лбу выступают капельки пота.
— Йоу, как скажешь, чувак. Я даже не знаю эту девушку, — отвечает он дрожащим голосом.
— Тео, — отчитывает его Кристин. Они на мгновение встречаются взглядами, прежде чем он убегает. У него даже не хватает смелости оглянуться и убедиться, что с ней все в порядке.
— Ты достойна большего, чем он.
Кристин закатывает глаза, хватая стоящий перед ней пластиковый стаканчик.
— Расслабься. Это вода, — говорит она, когда я протягиваю руку, чтобы забрать его у нее. — Не нервничай.
— Ты здесь одна? — Спрашиваю я, игнорируя ее насмешку.
Она указывает рукой позади себя.
— Кей где-то здесь. Я потеряла ее некоторое время назад. Она пошла в уборную и больше не возвращалась. Думаю, она поехала домой.
Значит, здесь две пьяные девушки, принимающие глупые решения.
— Напиши ей.
Кристин допивает воду.
— Сам напиши ей.
Я хватаю ее за руку и крепко сжимаю пальцы. Кожа слегка морщится, когда она пытается вырваться, но я крепко держу ее.
— Напиши ей, что я отвезу тебя домой. Сейчас же, Кристин.
— Ты не заставишь меня уйти, — сердито смотрит на меня Кристин. — Я буду кричать.
Кто-то натыкается на меня сзади, отчего я врезаюсь в падчерицу. На этом скользком полу кто-нибудь может сломать себе шею.
— Тогда кричи, — рычу я. Через секунду я поднимаю ее и перекидываю через плечо.
Толпа вокруг нас расступается, освобождая нам место. Блондинистый засранец, который разговаривал с ней ранее, стоит в конце бара, наблюдая за нами широко раскрытыми глазами. Что за идиот. Он даже не бросился вперед, чтобы спасти свою женщину. Если я когда-нибудь узнаю, кто он такой, то надеру ему задницу.
Кристин бьет меня по спине, пока я несу ее через клуб. Это приятный массаж, который помогает снять напряжение с моих плеч. Мигающие огни и пульсирующая музыка клуба создают почти гипнотическую атмосферу, пока я пробираюсь через переполненный танцевальный клуб.
— Я ненавижу тебя! — Кричит она.
Я поднимаю руку и шлепаю ее по заднице, чтобы утихомирить ее вспышку.
— Заткнись.
Как бы мы ни мешали вечеринке, как только мы проходим мимо, толпа снова начинает собираться, и о нас почти забывают.