Я подхожу к ряду уборных, выбираю одну и опускаю Кристин на пол, после чего закрываю и запираю за нами дверь.
— Сейчас же напиши Кей. Узнай, не хочет ли она, чтобы ее подвезли домой.
Кристин раздраженно скрещивает руки на груди.
— Нет, — возражает она. — Я не хочу писать Кей, и не хочу идти домой. Я здесь, чтобы повеселиться, Ник.
— Мне все равно, зачем ты здесь; я здесь, чтобы отвезти тебя домой. Когда ты присылаешь мне фото, на котором ты и твои подруги запечатлены топлесс, вечер заканчивается. Ты можешь бороться со мной сколько угодно, но я больше и сильнее, и вынесу тебя отсюда, брыкающуюся и кричащую, если придется.
В ее взгляде мелькает острота, а красивые карие глаза превращаются в щелочки.
— Ты не посмеешь, — бросает она вызов с ноткой дерзости в голосе, словно провоцируя меня доказать, что я ошибаюсь.
Я делаю угрожающий шаг вперед и разминаю костяшки пальцев.
— Хочешь, блять, поспорить?
Что-то щелкает внутри Кристин. Я вижу перемену в ее глазах за несколько секунд до того, как она сокращает расстояние между нами и прижимается своими губами к моим.
Я сжимаю в кулак ее волосы, путаясь пальцами в рыжих локонах. Она мягкая и требовательная, ее рот терпкий от вкуса клюквенной водки, и я жадно провожу языком по ее губам.
Я опускаю руку вниз, чтобы провести по щеке ее задницы, а другой собственнически обхватываю ее затылок. Тепло, исходящее от ее тела, сливается с моим. Когда мы прижимаемся друг к другу, каждый из нас стремится перехватить инициативу в свои руки.
Я толкаю ее к раковине, и она стонет мне в рот. Прервав поцелуй, я провожу губами по ее горлу, чувствуя, как голод охватывает каждую клеточку моего существа. Я наклоняюсь, чтобы подхватить ее и усадить на край раковины. Затем она раздвигает бедра, чтобы дать мне доступ.
— Держись за раковину, — инструктирую я. На этот раз она не спорит.
Я отпускаю ее и проскальзываю между ее ног, вдыхая пьянящий аромат ее возбуждения. Она громко ахает, ее тело напрягается, когда я стягиваю с нее трусики и обнажаю мягкие розовые складочки.
Кристин откидывает голову назад, когда я наклоняюсь вперед, чтобы зарыться лицом в ее горячую, влажную киску. Ее стоны становятся все громче, когда я впиваюсь в каждый изгиб ее плоти, дразняще проводя языком по ее входу.
— О, черт, — выдыхает она, когда я чередую медленные, круговые движения по ее набухшему клитору с нежным посасыванием. Ее бедра покачиваются в ответ, заставляя раковину стонать под ее весом. Кто-то стучит в дверь уборной, но для того, чтобы оторвать меня от Кристин, потребуется целая армия.
Когда она обхватывает меня ногами за плечи, я довожу ее до пика экстаза. Я чувствую, как стенки ее влагалища сжимаются вокруг моих пальцев, а стоны срываются с ее губ подобно эротическому гимну.
— Ты такая чертовски тугая, — рычу я, прижимаясь к ее коже.
Ее дрожащие бедра сжимаются вокруг моей головы, как тиски, когда она кончает мне на язык. Стук в дверь уборной прекращается, когда Кристин издает крик удовольствия.
— Мне нужно, чтобы ты был внутри меня. Сейчас же, — стонет она, тяжело дыша, словно у нее течка.
— Не дразни меня, — огрызаюсь я. — Если я трахну тебя, dolcezza, твоя киска подпишет контракт. Ты станешь моей.
Она прикусывает нижнюю губу, глаза горят похотью и потребностью. Я вижу, как она взвешивает варианты, пытаясь решить, стоит ли это того.
— К черту это, — шепчет Кристин себе под нос. — Трахни меня, Ник.
Я быстро поднимаюсь с пола, инстинктивно протягивая руку, чтобы схватить ее за подбородок и поднять ее голову, чтобы она посмотрела мне в глаза.
— Не произноси эти слова, если не имеешь в виду именно это. — Ее глаза расширяются от удивления, и я вижу в них отражение моей напряженности.
Кристин уступает своим желаниям.
— Я серьезно. Я хочу, чтобы ты трахнул меня.
Был бы я порядочным мужчиной, я бы заставил ее подождать до утра, когда пройдет действие алкоголя и утихнут эмоции от оргазма. Но я никогда не утверждал, что я хороший человек.
Я вытаскиваю свой член и дразню ее вход кончиком.
— Как только я сделаю это, Кристин, ты будешь принадлежать мне. Если ты хотя бы взглянешь на другого мужчину, я убью его и накажу тебя.
От нетерпения у нее перехватывает дыхание. Кристин протягивает руку между нами и обхватывает меня пальцами.
— Мне все равно. Мне больше никто не нужен. Мне нужен ты.
Возможно, утром она пожалеет об этом, но к тому времени будет уже слишком поздно.
Глава 21
Кристин
Я не пьяна; точно нет.
Выпив пару стаканчиков, я потеряла Кей и перешла на воду, но голова у меня все еще гудит от алкоголя. А единственное объяснение того, что я сделала – жидкая храбрость.
Когда Никколо опускается передо мной на колени, каждая косточка в моем теле словно превращается в слизь. Его язык проникает в мой вход, и я хватаюсь за край раковины, чтобы не упасть вперед.
Моя киска истекает от желания, стоны эхом отражаются от стен, когда он проводит своим опытным языком по моему центру. Металлический кран прижимается к моей пояснице, когда я упираюсь бедрами в его лицо.
Запах моего возбуждения наполняет воздух, заводя меня еще больше, чем раньше. Мой клитор набухает и твердеет под его вниманием, пульсирует от его прикосновений. А когда он чередует нежные движения с посасыванием, я не могу себя сдерживать. Я поднимаю бедра выше, предоставляя его рту лучший доступ к моему телу, и мой живот на мгновение сжимается, прежде чем оргазм пронзает меня.
— Мне нужно, чтобы ты был внутри меня. Сейчас же, — стону я, отчаянно желая его.
Он смотрит на меня с пола, его подбородок измазан моей влагой.
— Не дразни меня, — огрызается Ник. — Если я трахну тебя, dolcezza, твоя киска подпишет контракт. Ты станешь моей.
Я бы отказалась от своей жизни, если бы это означало, что он трахнет меня хорошо и жестко прямо сейчас. Я бы отдала все, что у меня есть, и даже больше, если бы он овладел мной с дикой страстью.
— К черту это. Трахни меня, Ник. — Я не могу больше ждать. Я пьяна, возбуждена и нуждаюсь в нем, а он может позаботиться обо мне. С последствиями своих действий я разберусь позже.
С внезапным приливом энергии Никколо поднимается на ноги и властно хватает меня за подбородок. Его пристальный взгляд останавливается на мне, ища что-то в глубине моих глаз.
— Не произноси эти слова, если не имеешь в виду именно это.
— Я серьезно. — Я готова поклясться на Библии, если он этого захочет. — Я хочу, чтобы ты меня трахнул.