Он сошел с ума. Его поведение противоречит здравому смыслу и свидетельствует о о настоящем безумии.
— Пожалуйста, дядя, — отчаянно умоляю я, мой голос едва громче шепота, когда я оглядываю переполненный ресторан. — Рокко – монстр. Он причинит мне боль, а возможно, даже убьет.
Джованни поджимает губы, изображая притворное разочарование.
— Возможно, тебе следовало подумать об этом до того, как ты отвергла свою семью и осталась с Никколо после смерти матери. Или, возможно, ты могла бы подумать об этом, когда в старших классах школы распутничала с любым парнем, который хотел заполучить тебя.
— Это несправедливо! — Возражаю я. — Я встречалась с парнями. Но твои дочери почаще меня будут ходить на свидания в старших классах.
— Мои дочери не будут ходить на свидания в старших классах, — огрызается Джованни. — Они знают свою роль. Они знают, что должны быть гордостью семьи Лукателло. Они хорошо обучены. Они не отдадут свою девственность шестнадцатилетнему мальчишке, который даже не может как следует трахнуть женщину.
Мое лицо вспыхивает от унижения, когда Джованни так характеризует меня, что я падаю духом.
— Я не часть "семьи", Джованни. Мама не хотела этого для меня.
Дядя закатывает глаза.
— Мне плевать, чего хотела для тебя моя сестра, когда была жива. Достаточно того, что она вышла замуж за ирландского придурка, который сбежал от нее, потому что не мог справиться с семьей, в которую вступил. Она не будет контролировать твою жизнь из могилы. Я хочу, чтобы ты вышла замуж за человека по моему выбору, и так тому и быть.
Бурление в животе усиливается, вызывая тошноту и головокружение. Словно по сигналу, в воздухе разносится дразнящий аромат свежеиспеченных булочек, и добрая душа ставит передо мной корзинку, до краев наполненную выпечкой. Однако от одной мысли о том, что мне предстоит пообедать с дядей, меня начинает еще сильнее тошнить.
— Меня не заставят выйти замуж за Рокко, — заявляю я дрожащим от страха и неуверенности голосом.
Он протягивает руку, чтобы открыть корзинку с хлебом, и достает пышную булочку. Откусывая от нее, он смакует вкус на языке. Джованни наслаждается каждым кусочком, позволяя напряжению между нами нарастать до тех пор, пока мне не начинает казаться, что я взорвусь, если пройдет еще секунда.
— Знаешь ли ты, что я женился на своей жене сразу после окончания школы и отвечал за ее образование? Я не разрешил ей посещать университет, потому что не хотел, чтобы она забивала себе голову всякой ерундой.
— Я не знаю, что это...
Он прерывает меня прежде, чем я успеваю закончить предложение.
— Твоей матери следовало бы поступить с тобой так же, потому что теперь ты вбила себе в голову, что имеешь здесь какую-то власть. Но не обольщайся, Кристин, ты – человек низшего сорта. У тебя нет никаких прав.
— Это Соединенные Штаты, — протестую я, — а не страна третьего мира. У меня есть все права...
— Нет! — Джованни ударяет кулаками по столу, отчего стаканы дрожат. Все взгляды в ресторане обращены к нам, когда он наклоняется через стол и резко шепчет; его голос так и сочится презрением: — Мы не подчиняемся тем же правилам, что и общество. Чем раньше ты это поймешь, тем лучше.
У меня дрожат руки? У меня такое чувство, что да.
— Ты повеселилась, Кристин. Ты можешь закончить второй семестр в колледже. Можешь делать все, что захочешь. Блять, если ты продолжишь трахаться с отчимом, я буду смотреть на это сквозь пальцы. Но в июне, — он угрожающе прищуривает глаза, — ты покончишь со всем этим. Ты выйдешь замуж за Рокко и переедешь в Канзас-Сити. Он будет распоряжаться тобой, как ему заблагорассудится. А если тебе это не нравится, можешь поспорить с ним и посмотреть, что из этого выйдет. Но я гарантирую, что на твоей красивой бледной коже останутся синяки размером с кулак.
В ресторане включено отопление, но я все равно дрожу от страха. Мне кажется, что моя кровь превращается в лед, застывая в венах.
Джованни откидывается на спинку стула и удовлетворенно ухмыляется мне.
— Я слышал, что Фаусто Терлицци умер на прошлой неделе. Передай мои соболезнования своему парню. Нам потребовалось некоторое время, чтобы придумать идеальную смесь лекарств для него; затем нам нужно было придумать способ доставки. Но, в конце концов, все получилось. Скажи Никколо, что у него был шанс сделать то, что я хотел, но он потерпел неудачу. Пусть теперь он и его придурковатые братья разбираются с последствиями.
Иногда, когда происходят травмирующие события, мозг пытается защитить вас, блокируя их в памяти, потому что они слишком болезненны, чтобы с ними справиться.
Словно в трансе, я машинально встаю со стула. Я ухожу от Джованни, оставляя позади классическую музыку, звучащую над головой, и гул людей, обсуждающих свои рождественские планы. Я выхожу на холод и позволяю ветерку вернуть меня к реальности.
Мой дядя – безжалостный монстр, убивший отца Никколо и теперь планирующий использовать меня в качестве следующей жертвы. Ему наплевать на человеческую жизнь; его волнуют лишь собственные эгоистичные желания. Я всего лишь пешка в его извращенной игре за власть и контроль.
Мысль о том, что я буду привязана к Рокко Кастильоне до конца своих дней, вселяет в меня ужас. Но я отказываюсь сдаваться без боя.
Мой дядя считает себя королем замка, но даже замки падают, когда их осаждают.
Глава 34
Никколо
Время, кажется, движется с удвоенной скоростью, оставляя меня в растерянности и лишая связи с повседневными делами и обязанностями.
Как бы я ни ненавидел отрываться от работы во время выпускной недели, чтобы помочь организовать похороны отца, декан моего колледжа говорит, что это лучший вариант. Все, что им нужно сделать, – это найти кого-то, кто будет проводить тест, а это гораздо проще, чем найти кого-то, кто будет преподавать психологию первокурсникам.
С Кристин в последнее время непросто. Когда я предложил ей встретиться, она сказала, что готовится к выпускным экзаменам и помогает Кей с беременностью. Последнее застает меня врасплох, потому что я не знал, что лучшая подруга моей падчерицы беременна. К сожалению, я слишком занят утешением матери и обсуждением вариантов закусок, чтобы как следует подумать об этом.
Данте обещал помочь с организацией похорон отца, но я лишь мельком вижу, как он торопливо входит и выходит из своего кабинета, а его телохранитель следует за ним по пятам. Двое мужчин, стоящих у входа в комплекс Терлицци, тщательно проверяют удостоверения личности и номерные знаки, прежде чем разрешить доступ. Я могу только предположить, что усиление мер безопасности означает, что семья в опасности.