Сальваторе встает на ноги, взволнованно посмеиваясь.
— Данте, оставь его в покое. Он ни в чем не виноват. Он просто делает...
— Заткнись, — огрызается Данте на Сальваторе и снова обращает внимание на меня. — Ты понимаешь, в каком затруднительном положении мы оказались? Я командую войсками так, будто я чертов военный генерал.
Я сжимаю руки в кулаки, призывая себя сохранять спокойствие. Нам с Данте нужно найти общий язык, несмотря на наши разочарования; ссоры только ослабляют нас.
— Я никогда не хотел, чтобы все так обострилось, и ты это знаешь, — говорю я, встречая его пристальный взгляд.
Он делает угрожающий шаг ко мне, его гнев ощутим.
— Забудь о своих благих намерениях, Ник. Ты понятия не имеешь, под каким давлением я сейчас нахожусь. Я пытаюсь решить твои проблемы с Лукателло, предсказать действия семьи Кастильоне, когда мы бросим вызов Саверио, а моя жена... — Данте замолкает на полуслове.
— А что с твоей женой? — Вмешивается Лучано. — С Адалиной все в порядке?
Данте натянут как струна. По выражению его глаз я не могу понять, хочет ли он довериться мне или убить.
— Она беременна, — признается он с недовольной полуулыбкой.
Комната взрывается поздравлениями от наших младших братьев. Сальваторе начинает рыться в моем холодильнике в поисках шампанского, в то время как Лучано начинает делать ставки на пол ребенка. Но мы с Данте продолжаем смотреть друг на друга, оказавшись в патовой ситуации, которую сами же и создали.
— Ты боишься, — обвиняю я. — Тот Данте Терлицци, которого я знаю, сражался бы с сотней армий ради своей семьи. Но теперь ты боишься.
Его челюсть подрагивает, бицепсы напрягаются, когда он сжимает кулаки.
— Следи за своим языком, Ник. Мне плевать, что твоя свадьба в следующую субботу. Я вырублю тебя к чертовой матери прямо сейчас.
Но я испытываю удачу.
— У тебя будет первый ребенок, и именно поэтому ты боишься. Ты не хочешь делать ничего такого, за что тебя могут убить до рождения ребенка. Ты станешь отцом, Данте, — делаю я акцент на его новых обязанностях. — Нет ничего плохого в желании играть меньшую роль, если поможет защитить тех, кого ты любишь.
— Ты ведь знаешь все о смене ролей ради тех, кого любишь, не так ли? — Глаза Данте вспыхивают смесью эмоций.
— Вообще-то, да. Я взялся за дело, в котором не хотел участвовать, потому что человек, который мне небезразличен, женщина, с которой я хочу провести остаток своей жизни, в опасности. Я совершаю поступки и слышу то, к чему никогда не хотел быть причастным. Я, блять, пошел на это, потому что это то, что я должен сделать. — Я не понимаю, что кричу, пока не слышу, как мой голос эхом доносится до меня из других комнат. — Если ты хочешь поступить наоборот и сделать шаг назад, потому что это самый безопасный путь для тебя и Адалины, тогда сделай это. Но я как никто другой понимаю, что ты чувствуешь, когда делаешь выбор, противоречащий твоей истинной сущности.
Сальваторе возвращается с ключами.
— Я хочу сбегать в винный магазин, чтобы мы могли как следует отпраздновать. Вам, ребята, что-нибудь нужно? Пиво? Футболка с надписью "Мы отлично ладим"?
Его шутка разрушает чары между нами. Данте невольно улыбается и протягивает вперед руку, чтобы взять мою.
— На меня сейчас очень сильно давят. Прости меня, брат.
Я беру его за руку, и он заключает меня в объятия.
— Прости меня за то, что я утяжеляю твою ношу. Что нам нужно решить насчет следующего воскресенья?
У каждой семьи есть свой уникальный способ справляться со сложными временами: в один момент мы можем сильно расходиться во взглядах, а в следующий – объединяться и быть готовыми умереть друг за друга. Семья означает быть рядом друг с другом в хорошие и плохие времена – без осуждения, без каких-либо условий.
Я никогда не чувствовал, что полностью подхожу своим братьям, но всегда знал, что если они мне понадобятся, они будут рядом. Без лишних вопросов.
Глава 47
Кристин
Настоящие дни • Утро свадьбы
Бабочки сейчас были бы благословением. Я чувствую себя так, будто в моем животе бьются слоны.
— Технически, — как можно мягче начинает Кей, — ты несовершеннолетняя, и никто не купит тебе выпивку. Я попросила об этом одного из братьев Никколо, и он посмеялся надо мной.
Не знаю, кто это был, но надеюсь, что кто-нибудь его вырубит.
— Вернись и скажи ему, что мне нужна всего одна рюмка, чтобы успокоить нервы. Или Валиум24. Все, что у него есть. Я не привередлива.
Быстрым, грациозным движением Сиенна вскакивает со своего места на диване, хлопая в ладоши, чтобы привлечь наше внимание.
— Нет, детка, тебе не нужно ни то, ни другое. Сегодня ты выходишь замуж за мужчину, которого любишь. С тобой все будет в порядке. Тебе не о чем беспокоиться. — Она делает паузу посреди своего монолога, чтобы спросить: — Но ради интереса, не могла бы ты рассказать нам, почему так себя чувствуешь? Может быть, разговор об этом успокоит твои нервы.
В любой другой день я могла бы держать свои мысли при себе, чтобы защитить их, но сегодня день моей свадьбы. Если я не поделюсь тем, что творится у меня в голове, я могу взорваться.
— Прошлой ночью мне приснился сон, что мой дядя появился на свадьбе и всех перестрелял. Я боюсь, что в один прекрасный день он придет в кампус и убьет Никколо в его классе. Боюсь, что Рокко явится в мою комнату в общежитии, когда я буду одна, и похитит меня. Я беспокоюсь, что мой дядя доведет дело до конца и убьет меня, потому что он сказал, что лучше пусть я буду мертва, чем счастлива с Никколо. Я не знаю, что люди подумают о моих отношениях с Ником, и боюсь, что они осудят нас, когда узнают, что он был моим отчимом. А больше всего я боюсь, что весь этот безумный план Ника на самом деле сработает, и все эти переживания окажутся напрасными. — Когда я заканчиваю и перевожу дыхание, то чувствую, как колотится мое сердце.
Кей и Сиенна смотрят на меня долгую минуту, обе безуспешно пытаются скрыть свое потрясение. После этого моя лучшая подруга поворачивается на пятках и выходит из комнаты. Мы слышим обрывки ее разговора с мужчиной снаружи, и мне кажется, что она разговаривает с Сальваторе.
Когда Кей возвращается, я замечаю, что ее щеки пылают румянцем, и она нежно поглаживает свой округлившийся живот.
— Он сказал, что принесет мимозу, — с гордостью объявляет она.
Мои брови взлетают вверх. Я впечатлена тем, как Кей противостояла брату Никколо.
— Что?
— Я думала, ты струсила или что-то в этом роде, — объясняет она, извиняюще морщась. — Но то, о чем ты беспокоишься, – это реальные проблемы.