— Я никогда не сбегу от Кристин; я всегда буду бежать только к ней.
— Ну, если ты не начнешь бежать к алтарю, люди начнут думать, что ты сбежал от своей невесты, — напоминает мне Сальваторе.
Данте жестом приглашает меня вперед.
— Какова вероятность того, что она сбежит от него? — Мое лицо становится белым как полотно, пока мой старший брат не заливается смехом. — Я шучу, Лоло. Эта девушка любит тебя. А теперь иди и женись; пора начинать новую жизнь.
Глава 49
Кристин
Свадьба происходит в мгновение ока. Только что я одевалась вместе с Кей и Сиенной, а в следующее мгновение мы уже выстраиваемся в ряд, чтобы пройти к алтарю.
— Последний шанс, — громко шепчет Сиенна, — мы все еще можем сбежать, если понадобится.
Но мои нервы уже давно успокоились. Как только я натянула свадебное платье, простое белое платье без бретелек, я поняла, что больше нигде не хотела бы быть.
Когда я вхожу в двери церкви, моя новообретенная семья и друзья встают и оборачиваются, посмотрев на меня с искренней любовью и заботой. Но единственный человек, которого я вижу, – это Никколо.
Он ждет у алтаря, его лицо расплывается в улыбке, когда он видит меня. И в этот момент я понимаю, что, что бы ни случилось дальше, оно того стоит.
Мы произносим обычные клятвы и обещаем любить друг друга до конца наших дней, а затем Никколо надевает кольцо мне на палец, и все заканчивается. Церемония занимает не более двадцати минут от начала до конца, включая молитву о спасении, полностью написанную на итальянском языке его матерью. Она быстрая, но содержательная. Мы поклялись быть вместе до конца наших дней.
Очередь доброжелателей состоит из мужчин Терлицци, которые обнимают меня и приветствуют в семье. Кузены целуют меня в щеки и говорят, как они рады за нас. Мои лучшие подруги смеются и плачут, когда нас отправляют в отель на пуленепробиваемом внедорожнике.
— Любовь моя, — шепчет мне на ухо Никколо, когда мы входим в бальный зал отеля, где будет проходить прием, — это все для тебя.
При виде нас зал взрывается радостными возгласами. На минуту я почти забываю, что этот поспешно устроенный брак должен был спасти меня от другого. Пока мы садимся за стол, я притворяюсь, что меня не беспокоит тот факт, что я единственная Лукателло в комнате. Когда Никколо кружит меня по танцполу, я едва замечаю ноющие ребра – свадебный подарок от моего дяди и бывшего суженого.
Аромат вина витает в воздухе, сливаясь с ритмом музыки, под которую пары выходят на танцпол. Гости нашей свадьбы веселятся и общаются, их смех и голоса заполняют каждый уголок комнаты. И я ни на секунду не чувствую себя одинокой. Когда я отлучаюсь в уборную, Кей и Сиенна помогают мне держать платье.
— Как ты? — Спрашивает Кей, когда мы моем руки.
Несмотря на все мои страхи и опасения, я в порядке. Выпитые ранее мимозы сделали свое дело, успокоили мои нервы и оставили приятное тепло в желудке, которое помогло мне пережить свадьбу. Но ноющее ощущение в груди не дает мне покоя.
— Странно ли, что этот день был почти идеальным? — Я проверяю свой макияж в зеркале, почти ожидая увидеть тушь, стекающую по лицу или растрепавшиеся волосы. — Учитывая причину, по которой нам пришлось так быстро пожениться, разве не странно, что ничего плохого не произошло?
Сиенна запрыгивает на стойку в уборной, раскачивая ногами взад-вперед, пока ждет, когда мы закончим.
— Разве это не хорошо?
— Просто я нервничаю из-за этого, — отвечаю я, нахмурившись. Я чувствую себя так, словно жду, что вот-вот произойдет что-то ужасное; на свадьбе всегда что-то идет не так. То фотограф застрянет в пробке, то мать жениха наденет на свадьбу белое. Всегда случается что-то плохое, а затем свадьба продолжается. Но пока ничего не произошло, и это заставляет меня насторожиться.
— А что, если случится что-то плохое: внедорожник взорвется, когда мы будем уезжать, или кто-то подожжет наш дом, пока мы будем спать?
— Господи, — шепчет Сиенна себе под нос. — Настолько все плохо?
Это вызывает улыбку на моем лице, несмотря на то, что нервы снова начинают давать о себе знать.
— Прости, — извиняюсь я. — Мне было бы легче, если бы кого-то стошнило на танцполе или что-то в этом роде.
Кей предлагает себя в качестве жертвы, ее лицо кажется слегка зеленоватым в тускло освещенной ванной.
— Меня все равно подташнивает. Вам, ребята, обязательно было заказывать морепродукты? — Жалуется она с улыбкой.
Мы возвращаемся на прием, и по пути меня постоянно кто-то обнимает. Я и не думала, что семья Никколо такая большая. Мне кажется, что я встречаю дюжину тетушек и дядюшек, а также сотню кузенов и кузин. Не говоря уже о друзьях Ника среди сотрудников Блэкморского университета и близких к семье Терлицци людях, которых мы пригласили из уважения. Здесь более 300 гостей, и все они рады нас видеть.
— Ты не возражаешь, если я пойду потанцую с Ксавом? — Спрашивает Кей. — Я все время вижу одну и ту же грудастую итальянку, которая пытается забраться к нему на колени.
Я смотрю на ее животик и вздергиваю бровь.
— Думаешь, ему есть дело до одной из кузин Никколо, когда ты носишь его ребенка? Он смотрит только на тебя, Кей. Иди, — киваю я головой. — Иди, наслаждайся временем со своим мужчиной.
Я быстро замечаю своего мужа в шумной толпе. Никколо, его братья и сестра стоят вокруг стола и чокаются коктейлями. Когда я подхожу, Люция замечает меня и с визгом подбегает. Она обнимает меня за шею и взволнованно говорит:
— Наконец-то у меня будет сестра!
— Эй! — Данте сверкает глазами. — А как же Адалина?
Она отпускает меня и расправляет плечи, встречая пристальный взгляд своего брата. Спасибо Люции за то, что у нее хватило смелости противостоять ему, потому что Данте Терлицци пугает меня до смерти.
— Я не могу дружить с призраком, Данте. Может быть, если бы Адалина пришла на семейное мероприятие, мы могли бы... — но она замолкает на полуслове, когда появляется красавица-брюнетка, словно ее вызвали при помощи какой-то магии.
— Люция, рада видеть. — Адалина подходит и скользит в объятия Данте, словно они были созданы специально для нее. Ее взгляд скользит по мне, и на губах появляется любопытная улыбка. — Добро пожаловать в семью, Кристин. — Она замолкает на мгновение, а затем усмехается: — Во всяком случае, еще раз. Жена – более подходящий титул, чем падчерица, тебе не кажется?
Рука Данте крепко обхватывает талию жены, его челюсть сжимается, а губы складываются в жесткую линию.
— Ада, — отчитывает он, — прекрати.