— Они не смогут покинуть дом, — не очень уверенно ответил инспектор.
Он подхватил охотницу под руку, чтобы та не упала, и повел к двери. И как раз вовремя — стоило им сделать лишь шаг за порог, как одна из поддерживающих потолок деревянных балок рухнула, не выдержав натиска огня, на сундук. Сегодняшний день явно благоволил инспектору и Еве, раз им удалось покинуть проклятый дом живыми.
Стоило им только выйти на улицу, как навстречу бросилось сразу несколько человек, наставив на них ружья и пистолеты. Однако, увидев, что это всего лишь инспектор, они нехотя опустили оружие, продолжая недоверчиво смотреть на Еву, к которой уже вернулись силы, и она готова была действовать, если бы Рихард не сдерживал ее.
— Кто-нибудь покидал дом? — первым делом обратился Рихард к своему помощнику.
— Мы не видели, пан, — ответил тот, взглядом обводя толпу.
И вправду, пройти мимо было сложно, казалось, все внимание было приковано к дому, и люди, как завороженные, смотрят на причудливую игру огня, пожирающего ненавистное гнездо вампиров. К инспектору подбежало сразу несколько человек, наперебой задавай вопросы.
— Что там случилось?..
— Кто эта женщина? — одного красноречивого взгляда Евы хватило, чтобы спрашивающий замолчал и сделал шаг назад.
— Что произошло?..
— Где пан Бездружиц?..
— Где вампиры?..
— Да, где они?
Рихард поднял руку, призывая к тишине. Медленно, но шум затихал, и все смотрели на выступающего, который, стоя словно на трибуне, должен был произнести речь, нацеленную на сплочение людской массы против общего врага.
— Пан Бездружиц мертв, пани Анна Варвик мертва, — произнес он голосом, лишенным эмоций, на который сил уже не оставалось, да и ни к чему они были. — Пан Эдвард Варвик и Викто…
— Инспектор! — прервала его Ева. — Взгляните!
Он посмотрел туда, куда женщина указывала пальцем, но ничего не увидел. А показывала она на аллею, которая тянулась вдоль подъездной дороги. Толпа, все как один, проследили взгляд охотницы, кто-то схватился за ружья, а кто-то даже выстрелил в воздух, сам не понимая, в кого стреляет.
— Подождите, пани, что вы имеете в виду, что там?
— Разве вы не видите, Рихард! — изумленно воскликнула она. — Карета, там карета! Немедленно готовьте лошадей, что угодно, мы должны догнать их! — нервно воскликнула женщина, сбегая с крыльца, — ну же, пан!
Но Рихард, сколько не всматривался в пестроту осеннего парка, не видел ничего, хотя бы отдаленно похожего на карету, как и остальные люди, изумленно взирающие на Еву.
— Не медлите, заклинаю вас! Иначе мы не успеем их догнать, — умоляла охотница.
Рихард переводил взгляд с нее на полицейских, затем, решив что-то про себя, приказал:
— Действуйте, как говорит пани. Мы не можем их упустить!
Вампиры умели передвигаться незаметно, так, что нечуткое ухо и слабое зрение людей не отделяло их от царящей вокруг обстановки. За то время пока Рихард раздумывал, как ему поступить дальше, Эдвард успел сбегать на второй этаж, прихватить самое необходимое, не забыв и меч охотницы, спуститься вниз, чтобы забрать Анну и Викторию и выйти из дома через черный ход, по-английски, не прощаясь.
Огонь тоже отличался быстротой. Пламя перебралось на лестницу, затем побежало по спальням, не обращая никакого внимания на красивые убранства комнат, уничтожая все на своем пути — бережно накопленное и сохраненное имущество леди Сэнж и Анны.
Стекла лопались от жара. Горели деревянные перекрытия. Дом был готов рухнуть.
Люди отбегали в сторону от поместья, что сыграло на руку вампирам. Выбравшись из дома, они смешались с толпой. Уходить тихо было не в манере графа, но в данной ситуации, кажется, и так было достаточно.
— Прошу прощения… Дайте пройти… осторожней, — протискиваясь между горожанами, приговаривал граф.
Пока народ требовал «хлеба и зрелищ», Анна, Виктория и Эдвард добрались до кареты. А спустя минуту, лошади уже бодро бежали по дороге. Прочь от поместья. Подальше от Праги.
Однообразный осенний пейзаж тянулся по обе сторон дороги. Но не так все было просто. И почему люди так предсказуемы?
— Остановитесь немедленно! — прозвучал голос позади кареты. Жандармы догоняли их. Их коням было проще, позади них не было тяжелой почтовой кареты — все, что удалось найти в спешке.
Хлестнув лошадей, Эдвард выругался. Больше всего на свете он ненавидел человеческую глупость. Неужели непонятно, что им не справится с вампирами? Один из всадников умудрился обогнать карету на целых полкорпуса, целясь в графа из пистолета. Вампир лишь усмехнулся, взмахнув хлыстом, он со всей силы ударил жандарма по спине, отчего тот вскрикнул и завалился на бок, выпав из седла.
Ловкий Эдвард успел выхватить из ослабевших рук револьвер. Раз не хотят по-хорошему, будет по-плохому. Их преследователи начали стрелять. Видимо они сами не знали, с кем имеют дело. «Ну, хоть осиновыми колами не кидаются», — порадовался граф Варвик. Приближаться близко, жандармы все же не решались.
Дорога свернула резко вправо, и впереди показался обрыв. Тот самый обрыв, с которого мифическая княгиня Либуше увидела будущую Прагу и пророчила городу славу и богатства. Весь град пражский был как на ладони. Вот Вацлавская площадь — главная арена политических событий Праги, Карлов мост, Староместская площадь — исторический центр города, Новый город, Старый город. Лошади мчались прямо к обрыву, и только у самого края Эдвард остановил карету и спрыгнул на землю.
Инспектор Тесарж и Ева, остановившиеся неподалеку, тоже соскочили со своих коней.
— Инспектор, к чему это все? Вам нужны смерти невинных людей? — Эдвард указал револьвером на горстку жандармов, которые держали его на прицеле своих ружей. — Я разочарован в вас.
— Не ломай комедию, Плантагенет, неужели не видишь, что тебе пришел конец! — воскликнула Ева.
Вампир устало потер переносицу.
«Если я убью его, ты очень огорчишься?»— мысленно обращаясь к Анне, поинтересовался граф.
«Убей лучше ее!»
Что ж, это тоже выход. Склонив голову на бок, Эдвард резко поднял револьвер и, почти не целясь, выстрелил прямо в сердце Евы. Не серебро, а жаль. Спустя сутки она снова будет зла и готова к бою, но их уже не будет в Праге. Пуля пробила грудь охотницы, и она медленно начала оседать вниз, Тесарж поймал ее уже у самой земли.
— Финал, инспектор, и при этом кульминация всего действа! Это конец нашей совместной истории. Я обещал вам, что уйду, и я ухожу. Я обещал, что оставлю вам жизнь, и я сдержал свое слово, будьте и вы так любезны, не преследуйте больше нас. Я убью каждого, кто приблизится к моей графине и Виктории.
Граф бросил револьвер на землю, запрыгнул на козлы и хлестнул лошадей, разворачивая карету.
— Прощайте, инспектор.
«Я убью каждого, кто приблизится к моей графине и Виктории»? «К моей графине»? — повторял про себя Тесарж. Занавеска кареты отодвинулась и он увидел бледное лицо графини Анны Варвик. Бледную, но живую… то есть как живую? Рихард сам видел, как Бездружиц убил ее, а теперь она сидит в карете вместе с Викторией. Уезжает с этим вампиром!
«Лгунья. Она лжет», — кричал Бездружиц.
Вампирша. Она такая же, как и граф Варвик, как и Вик теперь. Ловко же ей удалось обвести его вокруг пальца. Он сочувствовал ей, считая жертвой, а, оказалось…
«Прощайте, инспектор!»— услышал Тесарж, но эти слова не были произнесены вслух. Они звучали в его голове, и это уже говорил не Эдвард, это графиня Анна прощалась с ним навсегда.
Карета быстро исчезала из виду, а Тесарж все смотрел ей вслед.
— Продолжать погоню? — спросил кто-то из жандармов.
— Нет, — тихо произнес Рихард, все еще придерживая безжизненную Еву. — Все кончено.
Солнце высоко поднялось над горизонтом. В Праге начинался новый день.