- Не привычно видеть тебя в таком статусе, Кристор — опустив голову где-то на середине прохода он не видел где находиться повелитель, но все же ожидая его восседающим на троне он вздрогнул от его близкого и вкрадчивого голоса. Носилки опустили вниз. Сквозь нависшую тишину Кристор не переставал считать несколько отдаляющихся, отчеканенных шагов, все так же продолжая сидеть в самом низу.
- Поднимись — Давид устало выдохнул. В его голосе не чувствовалось ненависти, злости или чего либо другого кроме непомерной усталости, делающий это когда то гипнотизирующий и властный тембр более тяжелым и даже старым. Хотя,наверное эта и была самая опасная его черта — полное спокойствие и полная концентрация — поднимись!
Кристор не мог,не имел право ослушаться. Как воин, как преданный слуга и как человек...На последнем слове он задумался, медленно поднимаясь с открытыми глазами на уровень стоящего перед собою. Повелитель света действительно был близко. Так близко, что сейчас, приобретя неизвестное количество темных магических качеств, Кристор отчетливо чувствовал его горячее и одновременно ледяное голубое дыхание. Именно голубое. Широко распахнув глаза мужчина бешено и бесцеремонно рассматривал отливающееся яркой голубизной лицо и весь контур магического тела.
- И как? - Давид почему-то улыбнулся, с таким же интересом всматриваясь в такое-же не привычное и новое для него само лицо советника.
- Простите, Ваше высочество — командующий попытался снова упасть на колени, но легкий жест рукой остановил его не только приказом, но и настойчивой, хоть и безболезненной силой светлого правителя. От ее прикосновения по телу пошла непроизвольная рябь.
- Чувствуешь что нибудь? - Давид продолжал наблюдать за ним, не опуская руки пододвинувшись практически вплотную. Он не мог не заметить потемневший, и без того темный вместо голубого взгляд. Кристор хотел ответить, но внутренне почувствовал, что сам император уже прочитал все его эмоции.
- Простите повелитель — опустив голову он снова порывисто выдохнул. Было стыдно и за свои чувства и за новые испытываемые эмоции. Будто во всем этом был виноват сам, выбирая не только свою отныне темную сущность, но и забыв о несенных за это ответственностях— я должен был избежать всего этого. Я не справился.
Давид принял свое обычно, ничего не выражающее лицо. Будто в один момент потеряв интерес к стоящему перед ним он отошел, по обыденному легко и задумчиво оправляя край черно-серебраянного плаща. Мало кто знал его настоящего, но именно Кристор от этого меняющегося действия сглотнул, еще глубже осаживая свои опущенные плечи.
- Не сказать, что я не ожидал чего то подобного. Айлин не из тех, кто сделает что-то против своей воли. Особенно сейчас, почувствовав опьяняющий запах свободы — словно утопая в своих собственных мыслях император на короткий миг улыбнулся, прежде чем еще сильнее выделить напряженные лицевые скулы — она упряма, в прочем, как и все представители правящих династий — он остановился, отходя от темы резко взглянув в сторону советника, словно только сейчас вернувшись к куда более реальной проблеме — наверное, это предначертано судьбой — около трона света обязательно должен находиться свой темный — одаривая прислужника визуально добродушной улыбкой, его глаза еле заметно блеснули — но, горький опыт, Кристор, не дает мне права делать этого столь поспешно и опрометчиво.
- Повелитель — Кристор хотел встать на колени после первых слов, но все же с трудом дождавшись окончания монолога преклонился, соблюдая все правила воинского этикета. Он уже доказал свою принадлежность империи как раба, стоя на двух коленях и упираясь головой в пол. Сейчас он должен показать себя как воин, доказать свою нужность и преданность своему повелителю — я готов как и раньше выполнять любые приказы. Тьма ни за что не изменит меня. Вы же знаете, я не рожден им и ни когда не предам свои убеждения верного воина и подчиненного. Делайте со мною все что считаете нужным, но не забирайте право носить воинское знамя. Для меня это будет самым худшим наказанием, далеко не равным, чем сама смерть.