С Эф дошли слухи — не смотря на сбившееся с дороги дыхание, советник говорил четко и строго — которые повлияли не только на его планы но..
Что за слухи? В прочем не важно — сжимая в кулаке трясущуюся руку Айлин едва заметно спрятала ее за спину. С блокированной силой было куда более сложнее справляться с воздействием стены, что приводило к еще более бесконтрольным, магическим влияниям. Сейчас это был единственный магический источник, который получив главенствующее место словно просыпался от глубокого сна — нам нужно попасть в лес перед магической границей мира света. Ты должен как-то подействовать на него.
У меня нет власти, Айлин. Ты же знаешь — Эрон прищурился, оглядывая находящуюся явно не в себе девушку. Напряженные еще больше обычного он казалось сам едва контролировал свои эмоции — и я не уверен, что те темные смогут как-то помочь нам. Если ты не забыла у них был свой хозяин...
Это уже совсем другая забота — девушка поджала губы, явно не желая именно сейчас выслушивать уже десятки раз повторяющиеся нравоучения. Она знала, что он прекрасно замечал ее самочувствие и приняв на себя главную роль по принятию всех важных решений, ясно и четко говорил это в ответ. Нет, такого она не позволит даже ему — мы в любом случае должны попасть туда. Это больше не должно обсуждаться.
Стук дверь, такой резкий, что Айлин была готова вжаться за первую попавшуюся стойку выразил на ее лице весь спектр имеющегося ужаса. Страх, от того, что их разговор был подслушан и уже пришли, чтобы бросить ее в ту самую черную горячую комнату, прокатился такой же горячей волной по всему измученному телу. Она прекрасно понимала, что это очередное светлое влияние, но избавиться от него больше не было в ее силах.
Господин — явно один из приближенных Эрона, который как обычно сопровождал его до комнаты темной, осторожно приоткрыл дверь, даже не пытаясь протиснуться в ее проем — повелитель велел привести госпожу в главный зал.
Хорошо — бросая очередной тревожный взгляд в сторону собеседницы, Эрон нахмурился еще больше, терпеливо дожидаясь пока информатор сам прикроет за собой дверь. Девушка побелела еще сильнее, все более отчетливо вырисовывая черные, овальные круги.
Что он хочет от меня? Ты должен знать — с трудом возвращая себе холодный рассудок она осторожно оперлась о кроватный столб, с силой отталкивая мешающий балдахин — я отказывалась от обедов с ним и он ни разу не пытался вызвать меня к себе.
Я не знаю, но идти ты должна. Тебе ли не знать своего брата
Да уж — аккуратно скатываясь на кровать девушка усмехнулась — лучше бы все это было иначе.
Я позову кого нибудь, чтобы помогли тебе привести себя в порядок. Немного магии и твое лицо...
Нет уж — в присутствии Эрона становилось легче, но она все равно не смогла скрыть нарастающего раздражения — пусть сам увидит, что он сделал с собственной сестрой. Может хотя бы ему от этого станет легче.
Легкий кивок это все, что он мог ответить в данной ситуации, но почему-то Айлин ждала большего. То ли от внутренней тяжести и влияния света, то ли раскрывая собственное, всегда скрытое я, сейчас она как ни когда чувствовала его значимость и нужность, желание просто быть в одной комнате, пусть даже молча или говоря о таких раздражающих вещах. Говорить о подобном вслух, было не только безумием, но и оскорблением для любой темной, но не принимать это тоже было глупо.
Постарайся присутствовать — слишком мягко и не уверенно, она едва сейчас узнала свой так изменившийся голос, но поправлять себя не хотела — мне правда это важно.
Еще один молчаливый, привычно спокойный кивок от советника. Мужчина так же старался выглядеть спокойным, чтобы своим состоянием не задевать ее еще больше. В задумчивости перебирая десятки тревожных мыслей он так же молча вышел, оставив за собою слегка приоткрытую щель. Даже не пытаясь вглядываться в ее эмоциональный спектр, который он в виду своих новых сил видел практически у всех, изо всех сил старался не поддаваться и своим, в последнее время тревожным чувствам. Вялый толчок в спину и мужчина отошел, на какое-то время оставляя свои мысли где-то позади. Не смотря на импульсивность и злость, девушка переоделась, выбрав для ненавистного визита темное, почти черное синее платье. Такое же бледное, болезненно худое лицо не скрыл и полумрак коридора, даже наоборот — словно вырисовав на нем особый, подчеркивающий контур, но темный не отвел взгляд, молчаливо подмечая каждую деталь.