Почему, почему отец не сказал мне? - медленно возвращаясь на свое прежнее, и сейчас казалось самое правильно место, Давид осторожно провел рукой по белому и холодному лицу, боясь своими действиями вызвать еще одно из болезненных видений — я понимаю о тебе, но о другом... Он просто должен был посвятить меня хотя бы в часть своих , нет, наших секретов! - обманывая самого себя, мужчина продолжал говорить. Постепенно возвращая остатки будто в один из моментов растерянного разума, он уже прекрасно понимал весь смысл и весь итог его разрушающего состояния. Та, кто должна была жить вечно в глухом и практически не обитаемом монастыре, та, что сбежала от своей участи быть марионеткой и слугой света... Она столько раз могла выжить и не находиться сейчас здесь, лишь усиливая свою не раскрытую, не завершенную и убивающую ее привязку. Старый император был прав, оставив в неведении все передающиеся по наследству тайны и проклятья. Если бы Давид знал о своем происхождении с самого начала, он бы все равно сблизился с последней из темных, даже ради банального интереса оставив в своих руках такую полезную игрушку. Так в прочем и было, с не объяснимым желанием и совсем не известными даже ему целями, он всегда стремился к этому, желая держать эту девушку как можно ближе. Придумывая как сейчас казалось глупые оправдания своим действиям, он лишь приближал неминуемую концовку, превращая свою жизнь в нескончаемые страдания и боль. Да, та самая боль, о которых говорят в писаниях, о которой говорил и Эрон считая себя избранным Айлин. Император чувствовал, что она будет сильнее, словно уже испытывая подобное, ожидая естественных последствий. Еще больше сжимать сердце, еще крепче перехватывать дыхание....Еще чуть чуть и она останется воспоминанием, о котором он не сможет забыть, даже полностью лишившись своего рассудка.... - Чуть-чуть — прислушиваясь к своим ощущением, Давид замер. Ему не показалось, он чувствовал нарастание своей боли, с каждой минутой будто прибавляя не мыслимые и не измеримые обороты. Показалось, или боль выжидала, медленно и не торопливо наслаждаясь своим главенством — Быть не может! - едва пошевелив губами, мужчина приподнялся, в следующее действие прислоняясь к по-прежнему безжизненной фигуре. Он не ожидал сердцебиения или пульсации. Хотя она была у темных не такая быстра, но сейчас, в подобном положении могла приравниваться к нолю, полностью отключая свой звуковой тембр. С собственным замиранием прислушиваясь к более глубокому, внутреннему потоку, император отпрянул, едва заметив полную, не рушимую пустоту. Секундное прикосновение и давящее напряжение слегка спало, проносясь привычным, голубым вихрем по телу девушки. Взглянув на это по новому, Давид повторил свое действия, еще некоторое время выжидая повторения реакции. Магия ответила быстро, хоть и более мутным и медленным очертанием. «Привязка. Она отвечает мне!» - забегав глазами в поисках чего-то по истине важного, мужчина вернулся, сосредоточенно сложив руку на еще недавно начальный выходе светлой пульсации. В попытках снять ее он сосредотачивался на том, чтобы вытолкнуть не свойственную темной энергию, как оказалось еще больше усугубляя положение. Подтверждать саму привязку было поздно, простым объятием или как говорят делавшие это, поцелуем, дело не решить. В этом случае оба должны находиться хоть в каком-то сознании. Но вот поделиться своей силой... Сейчас, зная, что в нем была и темная часть, эта идея не казалась такой уж абсурдной. Все это время лежавшая на самой поверхности, такая не значительная и совершенно не требующая особых действий, сейчас она казалась до боли смешной, как и вся усложненность этого момента. От осознания своей глупости, руки императора снова затряслись. Доступное время было почти упущено, оставляя лишь минуты на решение. Страх в не хватке уже иссякших сил, в не правильности направления... Он не переставал ощущать себя низкорослым магом, на прочь лишившегося не только сил, но и простых способностей к значимым решениям. Еще одно касание, более сильная концентрация, и магия поддалась, будто самопроизвольно вливаясь в долгожданный сосуд. Ее порыв усиливался, в уже совсем короткое мгновение набирая немыслимо мощный оборот. Странно, но Давид не чувствовал ее потери, наоборот словно избавляясь от не нужных ему сгустков. С безумием вглядываясь в пока что неизменное лицо, он едва держался чтобы и самому не усилить ее эффект, как можно скорее приводя свою избранную в себя. «Избранную» - от этого слова внутри что-то щелкало. Уже без боли и терзаний, с тем же трепетным перехватом в груди. Это было совершенно противоположное боли чувство, мягкое и осторожное, будто изучающе медленно проникающее в самое нутро, лишая все остальное происходящее какой-либо даже малейшей значимости. Только она, только ее лицо и его магия, сейчас видимо с мелким темным поблескиванием, раскрытая и принявшая свою сущность. Давид чувствовал как она горячим потоком разливалась по венам, придавая всему телу неописуемой и как казалось, не контролируемой силы... Короткий вздох..Такой же тяжелый, как недавно у него самого и такой же неимоверно болезненный, но лицо Айлин дернулось, изображая и на щеках уже очевидно заметный, будто огненный румянец. На фоне по прежнему белого оттенка он выглядел неимоверно ярко и совершенно не естественно своей темной хозяйке. С таким же тяжелым прищуром девушка слегка приоткрыла глаза, какое-то время не обращая на присутствующего и все еще держащего ее императора ни какого внимания, грузно приподнимаясь на своем месте.