Туманный призрак завизжал, и внезапно они миновали его. Шейд втащил ее внутрь Портала. Их окутала чернильно-черная темнота, нарушаемая лишь светящимися символами и картами, выгравированными на гладких толстых стенах.
Боль все еще пульсировала в теле, мышцы под кожей напряглись, тянули суставы, когда ее человеческое тело начало превращаться в звериное. «Поспеши, Шейд».
— Что случилось с демоном? — Голос ее прозвучал грубо, гортанно, и Руна поняла, что говорит через наполовину сформировавшуюся пасть.
— Я использовал свой дар, чтобы взболтать его внутренности. Это не убило его, но ошеломило достаточно, чтобы мы смогли сквозь него прорваться. — Он искоса взглянул на нее. — Эй… давай пока не будем этого делать, а?
Ох, он еще веселится. Она укусит его, как только превращение завершится.
Шейд нажал на какие-то символы. Секунду спустя ворота открылись, и они шагнули в пространство жары и духоты. Джунгли. И тут же ощущение, что она вот-вот выскочит из кожи, отступило. Кровь покалывало от близившегося полнолуния, но незамедлительность превращения исчезла. Более того, части ее тела со щелчком встали на место.
— Э, где это мы?
Какофония звуков окружала их: пение птиц, жужжание насекомых, пронзительные крики животных на верхушках деревьев.
— В Коста-Рике.
— В Центральной Америке?
— А ты знаешь какую-то другую Коста-Рику?
Чертов шутник. Руна подпрыгнула от звуков шипения.
Нет, это место точно ее доконает. Мало того что за ней гонятся демоны, так вдобавок надо еще беспокоиться о ядовитых змеях и голодных ягуарах.
— Те демоны последуют за нами?
Шейд покачал головой и стал пробираться через заросли.
Она поспешила за ним.
— А как насчет Роуга?
Он остановился, окинув своими черными глазами окружающие джунгли.
— Трудно отследить кого-то через Портал, если только ты его не чувствуешь. Понадобится адская легавая.
— Ладно, тогда почему сюда?
— У тебя будет несколько лишних часов дневного света. И… — добавил он, — здесь мой второй дом. Роуг не знает о нем.
Она удивленно заморгала.
— Ты никогда не говорил мне, что у тебя есть второй дом.
— Это не то место, куда я вожу людей.
Чудненько. Руна представила, как он приводит своих сексуальных партнерш-демонов в эти влажные джунгли, где они, возможно, катаются по земле, как дикие животные. Все причины, по которым она ненавидит его, вновь нахлынули вместе с ощетинившимся гневом. Это в сочетании с предлунным возбуждением сделало ее язвительной.
— И это не то место, куда ты поведешь меня, — огрызнулась она.
— У тебя есть идея получше?
— Ты можешь делать что хочешь. А я перееду к брату и поживу у него до тех пор, пока эта заваруха с Роугом не закончится.
Недовольство растекалось от него волнами.
— Об этом не может быть и речи. Ты останешься со мной.
— Подумай еще раз.
Руна скрестила руки на груди, пытаясь не обращать внимания на струйку пота, стекающую по спине, по мере того как напряжение между ними сгущалось в жарком и влажном воздухе.
— Я уже не та наивная мягкотелая дурочка, какой была, когда мы встречались.
— Мягкотелой ты нравилась мне куда больше, — проворчал он.
— Да, раньше ты тоже мне больше нравился.
— Черт побери, Руна. Эта заваруха с Роугом просто так не закончится. Ты убила его женщину. Он ни перед чем не остановится, чтобы добраться до тебя. А как только ты попадешься ему в лапы…
Руки Шейда сжались в кулаки, и он натужно сглотнул.
Ее воображение дорисовало то, чего он не сказал, подсовывая картины всевозможных ужасов, и она бросила встревоженный взгляд назад, на Портал. Мерцающая арка висела между двумя камнями, точно такая же, как та, в которую они вошли в Ирландии. Только эти ворота не охранял жуткий демон.
— Почему я их не чувствую? — спросила она, больше для отвлечения от того, что сделает с ней Роуг, чем для удовлетворения любопытства.
— У новообращенных оборотней еще слишком много человеческого. Когда со временем человеческая природа станет менее ярко выраженной, нечеловеческие инстинкты обострятся.
— Когда? Уже ведь почти год.
Он небрежно пожал своими широченными плечами:
— У нас в больнице есть фельдшер-варг, который чувствует Портал. Сейчас ему сто лет, а в варга он был превращен в двадцать. Порталы он начал чувствовать где-то лет в восемьдесят.