Подняв подсвечник, поспешила обратно, коридор, едва она снова сделала несколько шагов, тут же опять изменил форму, уже изгибаясь вправо. Двери комнат поменялись местамир вместо дверей по правую руку с вырезанными на них птицами и узорами, теперь одна большая темная кованая дверь, а позади неё...Позади нет больше дверей покоев, лишь сплошная стена. Стало страшно, но девушка поспешила дальше, куда влек то нарастающий, то затихающий призыв. Коридор услужливо менялся, стоило ей пройти несколько шагов- и перед нею возникал новый путь, а позади мигом вырастала стена, отрезая обратный путь.
Наконец, она дошла до огромной железной двери с выгравированным на ней сердцем, от которого разбегались во все стороны ручейки вен и артерий. Оттуда доносилась пульсация, напоминающая биение сердца. Илеана невольно приложила ладонь к поверхности двери- и тут же сердце вспыхнуло ярким жёлтым огнем, который поспешил наполнить собою все углубления рисунка. Кажется, что одно живое большое сердце ожило. Оно билось, разнося по венам не кровь - огненную лаву. Наконец, дверь заискрила и засияла, заставляя зажмуриться от невысимо яркого света. А после начала медленно отворяться. Илеана, завороженная картиной передо нею, едва успела отпрыгнуть в сторону. За дверью оказались большие пустые покои с окнами, плотно закрытыми ставнями из такого же темного железа, как и дверь. Дверь ярко светилась и изнутри, освещая всё помещение. Посреди покоев, внутри большого серебряного круга-кольца, держащегося на витых серебряных ножках, парила в воздухе чёрная круглая сфера. Она казалась живой- пульсируя, сокращалась и тут же снова обретала форму. Нечто страшное- и одновременно прекрасное, влекущее. Обсидианово- черные грани сферы были поистине великолепны, они манили, звали прикоснуться к себе. Притягивали, словно насмехались- да кто Илеана такая, чтобы противиться этому зову?
Поставив на пол подсвечник, девушка выпрямилась, сделав шаг вперёд. Ещё шаг, и ещё. Протянув руку ладонью к сфере, обмерла от восторга. Ей тут же привиделись внутри причудливые фигуры, лица и мелькающие с невероятной быстротой сцены из чужой жизни, нет, чужих жизней- столько лиц , интерьеров сменяется, что она и не успевала уследить. Сфера была будто наполнена знаниями, тайным смыслом, которым готова поделиться с любым пытливым умом. Подхожу ещё ближе...
-Я бы не советовал этого делать.- раздался позади Илеаны низкий мужской голос. В этот момент будто очарование* спало с нее . Моргнув, она принялась удивленно озираться вокруг. Страх поднялся изнутри, заполнив собой до основания. Как она оказалась здесь, как не побоялась оставить покоев, разгуливая ночью по мрачному замку самого Властелина Тьмы.
Он, обогнув девушку, подошел к сфере, любуясь ею. На хозяине замка была свободная рубашка и штаны из тонкой ткани, обрисовывающие каждый мускул его фигуры. А в глазах его плескалась тьма сродни той, что заключена в сфере перед ними. "Невероятное создание тьмы, её шедевр"- подумалось вдруг Илеане. И она не желала понимать, то очарование твердило, или же это - только её собственные мысли.
Опустив руку, отступила на шаг, отмечая, что сфера превратилась в неподвижный кусок обсидиана, опустившись вниз и успокоившись на серебряном держателе.
-Это- сердце тьмы. - ответил на невысказанный вопрос мужчина, обернувшись к ней - Мало кто слышит его, но если слышит...- тут Илеана и сама превратилась в слух, чтобы не пропустить ни слова из его речи. Но он замер, глядя на нее, отчего она, занервничав, поплотнее запахнула халат на груди. Уголки его губ поползли вверх, жуткая полуулыбка обнажила острые точно лезвия белоснежные клыки.
-После полуночи бродить по замку небезопасно, разве Якоб не сказал тебе об этом?
-Якоб?- невольно переспросила Илеана, и тут же замерла в удивлении. Она ведет разговоры с исчадием Тьмы, словно с давним приятелем. Отшатнувшись, заметила искру недовольства в его глазах. Но тут же он галантно подал ей руку, а она вложила в нее свою ладонь, стараясь, чтобы пальцы не дрожали словно листья на холодном осеннем ветру.
-Мой помощник. Он был у тебя сегодня. - изогнул губы в полуулыбке не пленитель, намекая на то, что кроме Якоба и его самого она вряд ли видела другого мужчину здесь.