Сказать по правде, мне приятней было бы общаться с неким нейтральным господином, в меру вежливым и благожелательным, не строящим из себя этакого крутого бизнесмена, как этот важный господин в элегантном черном пальто и гонором сверхчеловека. Я за здоровую официальность, за спокойную деловитость с учетом интересов обеих сторон.
– Достаточно на вас взглянуть, – сорвалось у меня с губ.
Я тысячу раз пожалела об этой своей скоропалительности, усматривая в ней наследие полудеревенского прошлого.
«Воспитывай же себя в конце концов», – скомандовала я себе, с досадой закусив нижнюю губу.
– А что, у меня внешность монстра? – возмутился Кирсанов.
– Оленька, – вмешался Кряжимский, – мы с Валерой не первый год знаем друг друга, позволь, я сам улажу этот вопрос с оплатой?
Он умоляюще, точно бедная нянька на избалованного ребенка, посмотрел на меня.
– О'кей, – ответила я и, обдав Кирсанова ледяным взглядом, направилась к двери, – Сергей Иванович, когда освободитесь, зайдите, пожалуйста, ко мне.
– Обязательно, – поспешил заверить меня Кряжимский.
Усевшись за свой стол, я принялась корить и упрекать себя. Моя резкость, которую я так часто принимала за принципиальность и феминистскую жесткость, как и доставшееся мне по наследству от моей матушки упрямство, сослужили мне дурную службу. Что было виной моей несдержанности? Ведь мне удавалось держать себя в руках и при более мощном раздражителе и даже актерствовать. Настроение у меня было неплохое, на работе все в порядке. Я понять не могла, что за муха меня укусила.
Минут через десять ко мне в кабинет пожаловал Кряжимский.
– Вот ведь незадача, – с сожалением произнес он, садясь напротив меня, – уговаривал, уговаривал, а, кажется, все впустую.
– Что вы так сокрушаетесь, – укоризненно посмотрела я на своего зама, – не хочет, не надо. Что мы, разоримся?
– Да не разоримся, конечно. Просто хотелось все по-дружески решить, – промямлил Кряжимский, – а между прочим, Валера, уходя, просил тебе передать, что он очень сожалеет, что все так вышло.
– Я сама сожалею, – сказала я чистую правду, – а кто он в этой фирме?
– Коммерческий директор, дельный парень. Если б, говорит, все от меня зависело… – Кряжимский как-то виновато посмотрел из-под очков.
– Да уж, такую мегеру, как их начальница, трудно найти. Властная, привыкла обо всех ноги вытирать. Не знаю, как она с французами поладила и что они здесь делают? – пренебрежительно сказала я.
– Как это – что делают? – беспокойно заморгал Кряжимский. – Если с этой Авдеевой связались, значит, интерес имеют. А тебе, кстати, косметика «Чайной розы» нравится?
– Сергей Иванович, – решила я поддеть немного своего зама, – у «Чайной розы», между прочим, и мужская линия есть. Купите что-нибудь, испробуйте на себе.
Я хитро улыбнулась.
– Стар я уже косметикой баловаться, – скромно заметил Кряжимский, – а вот ты…
– Да хватит вам стариком прикидываться. Помните, как Мэрилин на вас запала? – напомнила я ему об одной нашей знакомой.
Полгода назад я расследовала обстоятельства смерти ее мужа. Дамочка была не просто экзальтированной, но с явными признаками шизофрении и истерии.
– Да у нее не все дома, у этой Мэрилин, – засмеялся Сергей Иванович.
– Не одна она вас окрутить хотела. – Я лукаво посмотрела на Кряжимского. – Последуйте моему совету, купите, к примеру, крем для бритья или после бритья, вы же бреетесь?
Кряжимский охватил рукой подбородок.
– Конечно, бреюсь, – рассеянно сказал он.
– Что вы новшеств чураетесь? Помните, я вам рекомендовала «Галлину Бланку»? Замечательная вещь. А для закоренелых холостяков и одиноких мужчин это вообще находка.
– За «Галлину Бланку» тебе, конечно, спасибо, – меланхолично улыбнулся Кряжимский, – а вот насчет продукции «Чайной розы»…
– А что, правда говорят, что эта Авдеева у Земляного из «Тарасовских известий» камеру выхватила и об стол шваркнула? – полюбопытствовала я.
– Правда. Чокнутая, – покачал головой Кряжимский.
– Чокнутая не чокнутая, а посмотрите, как поднялась – с французами совместное предприятие организовала, да не с кем-нибудь, а с фирмой «Арно».
– Тебе лучше знать… – уклончиво сказал Кряжимский.
– Косметикой «Арно» я пользовалась и осталась довольна. А все-таки, – задумалась я, – вот бы у этой мегеры интервью взять! Представляете заголовок: «Госпожа Авдеева – для газеты «Свидетель»? Или «Госпожа Авдеева исповедуется…»?
– Или, – подхватил Кряжимский, – «Госпожа Авдеева – только «Свидетелю»!» и ниже – «Исповедь: какой я была, какой стала…»
– А что, Сергей Иванович, тщеславный народ журналисты?
– А куда же без него, Оленька, без тщеславия, без честолюбия и жажды сенсации? – мудро заметил Кряжимский.
– Так что же, Авдеева ведет замкнутый образ жизни? – спросила я.
– Ну-у, мне-то откуда знать? Дама она важная, гордая…
– Неужели с вами ваш приятель не откровенничал? – настаивала я.
– Она предпочитает вращаться в избранном обществе, несколько человек… Знает себе цену. Праздников и вечеринок не гнушается, но опять же в узком кругу. Вот, например, Валерка сказал, что завтра у нее в доме состоится вечеринка.
– Седьмое ноября отмечать будут? – насмешливо спросила я.
– Ну, это просто повод, – почесал в затылке Кряжимский, – Валерка приглашен, но, как он сказал, не знает, радоваться или грустить по этому случаю…
– Что так? – с недоумением спросила я.
– Авдеева, видишь ли, очень тяжелый человек. Валерий старается контакты с ней свести до минимума…
– И как же ему это удается, ведь он работает непосредственно с ней? – Я вопросительно взглянула на своего зама.
– Я же сказал: старается, – с оттенком недовольства в голосе произнес Кряжимский.
– А как бы эта дамочка отнеслась к появлению на ее вечеринке незнакомого человека, которого бы прихватил с собой один из приглашенных? – Я почувствовала, как в крови закипает веселый азарт.
– Черт его знает, – пожал плечами Кряжимский и вдруг с беспокойством посмотрел на меня. – Ты что это затеяла?
– Да не волнуйтесь вы, Сергей Иванович, это не смертельно, – пошутила я, – просто я подумала, а что, если воспользоваться вашим знакомым, чтобы попасть на эту вечеринку?
Услышав такое, Кряжимский открыл рот от удивления.
– Да я не знаю, удобно ли… – растерянно промямлил он, не отрывая от меня глаз.
Моя задумка, конечно, озадачила щепетильного и деликатного сверх меры Кряжимского. Но идея мне понравилась, во-первых, своей спонтанной оригинальностью, а во-вторых, своим задорным авантюризмом.
– Но ведь он же… – опять замялся Кряжимский, почесывая большим и указательным пальцами свой идеально выбритый подбородок.
– Вас смущает наша взаимная неприязнь? Спешу вас успокоить, таковой просто не существует. Сама не знаю, что на меня нашло… – беззаботным тоном произнесла я.
– Валерий тоже не подарок, – по-отечески миролюбиво начал Кряжимский, – сама понимаешь, руководство таким предприятием… Ведь оно практически на нем одном и держится… Молодой, а нервная система расшатана донельзя…
– И не говорите, – стала я подыгрывать рассудительному Кряжимскому, – кому, как не мне, это знать? А ваш знакомый случайно не любовник этой уважаемой миссис?
– А почему ты спрашиваешь? – с недоумением посмотрел на меня Сергей Иванович.
– Думаю, уместно ли будет появиться на вечеринке у Авдеевой в обществе вашего симпатичного знакомого… – Я загадочно посмотрела на своего зама.
Мое неотступное решение побывать на празднестве и таинственный вид встревожили Кряжимского не на шутку.
– Ну зачем нам все это, Оля? Только для того, чтобы в случае удачи мы оповестили весь город о том, что Авдеева предпочла «Свидетель» всем другим тарасовским газетам?
Раздосадованный моей суетностью, Кряжимский сокрушенно покачал головой.