Кара кивнула, ее охватило внезапное желание, а в глубине его темных глаз она увидела ответную реакцию.
Черные глаза, казалось, заглядывали в самые потаенные уголки ее души и сердца.
— То же самое происходило и со мной, — пробормотала она. — Думаю, всю свою жизнь я ждала именно тебя. Может, где-то в глубине души знала, что ты придешь. — Она тихонько засмеялась. — Но ведь это невозможно, да?
— Ты так думаешь?
Сейчас, когда Кара смотрела на него и ощущала его близость, это уже не казалось ей таким невозможным.
— И чем нам теперь заняться?
— Чем пожелаешь, Кара.
Она отвела взгляд.
— Я хочу съездить в магазин.
Алекс удивленно приподнял бровь.
— В магазин? — спросил он, прикинувшись, будто не понимает, о чём речь. — А зачем тебе в магазин? Наших запасов хватит как минимум на неделю.
Она игриво стукнула его кулачком.
— Нам кое-что нужно.
Он увидел, как зарделись ее щеки, и ухмыльнулся.
— Ах, это! Ну, недалеко отсюда есть круглосуточный аптечный киоск. Съезжу, как только стемнеет.
— Я могу съездить прямо сейчас, — заметила Кара и тут же смутилась от того, что он мог счесть ее предложение довольно бесстыдным.
— Как бы соблазнительно это ни звучало, я не хочу, чтобы ты ездила куда-то одна. — Он снова ухмыльнулся. — Но я рад, что тебе не терпится.
Перекусив, они принялись за уборку царившего в гостиной погрома. Кара поглядывала на Алекса, благоговея от той силы, которой обладал этот мужчина. Стол и стул были разнесены в щепки и не подлежали восстановлению, диван разломан на две части, словно был сделан из зубочисток, а не из прочного дерева и кожи. Единственным, что не было окончательно уничтожено, являлся книжный шкаф. Девушка вздрогнула от мысли, что подобная ярость могла выплеснуться на какое-нибудь живое существо.
Она заметила, как Алекс внезапно замер, и поняла, что он прочитал ее мысли.
— Кара, тебе не надо меня бояться, — тихо произнес он. — Я никогда тебя не обижу. Поверь хоть в это, если не веришь всему остальному.
— Я и не боюсь тебя, Алекс. Правда. — Она улыбнулась ему. — Необычно видеть тебя бодрствующим днем.
Алекс тихо фыркнул.
— В отличие от ваших вампиров, мне не обязательно днем спать. Просто надо держаться подальше от солнца.
На несколько секунд их взгляды встретились, оба подумали о предстоящей ночи, а затем снова вернулись к уборке.
Когда они вынесли из пещеры все обломки, в гостиной не осталось ничего, кроме книжного шкафа и медвежьей шкуры на полу.
Кара взглянула на пустые книжные полки, потом на горстку пепла в камине.
— Мне жаль твои книги.
— Не стоит.
Кара ощутила на себе его манящий взгляд, почувствовала, как ускорилось биение ее сердца, когда он медленно двинулся к ней. Страсть пульсировала между ними в такт ее сердцу. Тепло разлилось по телу девушки, и она словно окунулась в бездонную глубину черных глаз.
Тихий стон сорвался с его губ, когда он заключил Кару в объятия.
— Я весь день боролся с желанием обнять тебя, — произнес Алекс низким надломленным голосом. Он покрыл поцелуями ее щеки, веки и нежный изгиб ее шеи. — Скажи, чтобы я остановился, Кара. Скажи, как опасно нам быть вместе.
— Мы должны остановиться, — согласилась она, но ее руки обвили его шею, а тело прижалось к нему так, что она почувствовала, как их сердца бьются в унисон.
— Да, — сказал он, его жаркое дыхание ласкало ее шею. — Мы должны остановиться.
Подхватив ее на руки, он поднес девушку к камину, уложил на медвежью шкуру и опустился рядом.
— Кара… натайя… знаешь ли ты, как сильно мне нужна?
— Знаю. — Она убрала прядь волос, упавшую ему на глаза, обвела кончиками пальцев контур его губ.
— Заставь меня остановиться, Кара. Сам я не в состоянии это сделать. Я так долго тебя желал, так долго ждал…
Он посмотрел на нее. Его глаза пылали огнем, который был жарче полуденного солнца, ярче любой кометы.
— Оттолкни меня, — умолял он, — прямо сейчас, пока ещё не стало слишком поздно. Я не хочу причинить тебе боль.
— И не причинишь.
— Ты не можешь быть в этом уверена. Потому что не знаешь, на что я способен.
— Я не боюсь. — Кара прижалась к нему сильнее, почувствовала всю силу его возбуждения. Его желание разожгло в ней еще большую страсть, она застонала, извиваясь под ним, безмолвно умоляя утолить сладкую жажду, которую он пробудил.
Терзаемый голодом желания, Алекс всмотрелся в ее глаза. Теперь она принадлежала ему, и его тело сгорало от мысли, что он может обнимать, ласкать ее. Но одновременно пришел и страх от осознания того, что он может ей навредить, что будет обладать ею, пока у нее не останется сил, пока не лишит ее жизни. Он не причинил бы ей вреда преднамеренно, но иногда в пылу страсти, он забывал, как хрупки эти земные создания, как слабы они, и как легко он может раздавить их в своих руках.