Темно-синие ткани его одежд отпугивают многих девушек и искушенных дам. Хмурый взгляд, искривленные в презрительной ухмылке губы заставляют обходить его стороной многих гостей.
Кумушки шепчутся только: «Зачем пришел?»
И Кате очень хочется думать, что ради нее.
Вот только Марат Ализэ не смотрит ни на кого из девиц, игнорирует и искушенных дам.
Сухо, резко передвигается по залу, никогда не поворачивается спиной к двери и внимательно оглядывает всё вокруг.
Идеальный солдат, говорят, на него покушались десятки раз. И все - неудачно.
Ката замирает неподалеку от него, кивает едва знакомой женщине, и прислушивается к тому, как Марат Ализэ даже на скучном светском вечере умудряется решать дела государственной важности.
Кому этим заниматься, кроме него?
Король никогда не посещает такие места, королю столько же, сколько Марату: тридцать четыре года. И двадцать семь он - король. Сомнительная честь для ребенка и бесконечная головная боль для мужчины, кажется Кате.
Зато у короля есть Марат. И он уговорит даже чудовище из морских глубин, если придется.
Поговаривают, будто у советника есть талант. Он у многих есть, не такая уж и большая честь. Даже деревенские дети порой рождаются с искрами на кончинах пальцев.
Вот только про талант Марата Ализэ говорят только шепотом и никогда при нем. И молятся старым богам, чтобы не услышал и не показал.
Иногда Кате хочется подойти к нему и спросить, каково это: знать, о чем думают все вокруг.
И действительно ли он знает. А если да, то почему до сих пор не отчитал ее за неподобающие мысли.
Вот только Ката Ривани - трусиха. Она никогда так не сделает.
2.
Сверкающая столица, так называют Рассветный заморские купцы. Красивейший из городов. В Белую бухту заплывают корабли со всего света, брань стоит разномастная и заковыристая, можно выучить ругательства на доброй половине языков.
Старинный и старый, Рассветный столетиями впитывал в себя надежды и разочарования тех, кто ступал на его улицы, и менялся в тщетных попытках угодить каждому: узкие извилистые проулки и широкие добротные улицы, высокие здания с колоннадами и низкие крепко сбитые домики, балконы и арки, фонтаны и каменные сады. И окна. Много окон: простые, витражные, зарешеченные и обманки, за вечно закрытыми ставнями которых - камни и дерево.
Иногда Кате кажется, что Рассветный и сам обманка. Манит яркими ночными огнями, чтобы утром показать себя во всей красе: шумный, грязный и спешащий почем зря.
В столице стоит засушливо-жаркое лето: солнце палит беспощадно с раннего утра и до заката. А впрочем, погодники не зря получают свои монеты: легкие облака в небе и ласкающий кожу морской бриз немного исправляют ситуацию. И Кате почти не хочется сбежать на север, где нет ни яркого солнца, ни пыльной лжи, что липнет к подолу платья при каждом шаге. Только обжигающий холодом воздух и вихрящийся снег, что ласково укрывает стылую землю.
Кате двадцать три, она сильнее, чем когда-либо, и вовсе не боится смотреть опасности в глаза. У опасности, знает она, мутно-голубая радужка, мешковатый сюртук и потные ладони.
Контора Джана Ивади, поверенного ее отца, находится на одной из немногих широких улиц Рассветного, чтобы светлые клиенты не протискивались между домами и не вытирали полы плащей о старинные стены. Скромный кабинет, без кичливых безделушек и излишеств вроде баснословно дорогих картин. И охранка у каждой стены: любопытные уши, непогода и пламя не пройдут. Бесценные документы, заверенные его рукой, останутся в безопасности при любом раскладе.
У него нет ни возраста, ни ярких деталей во внешности, и Ката при каждой встрече сомневается: этот ли человек решает дела ее семьи на протяжении сорока лет.
Она сминает в ладонях подол темно-синего платья и выпрямляет спину, с гордостью, как ей кажется, терпит колкое: - Вы еще дитя, Ката, слишком юны, чтобы принимать такие решения.
- Я достаточно взрослая, чтобы вступать в наследство и выходить замуж. Так почему я не могу продать то, что мне не нужно?
- Потому что, - впервые на ее памяти повышает голос Ивади, - деньги пойдут не на ваше приданое и не на благие дела!
- Мои деньги, господин поверенный. Не ваши. И они мне нужны.
Ката ненавидит спорить, особенно когда знает, оппонент - прав.