– Я – королевских кровей, – отрезала она, и земля начала вибрировать.
Сильные пальцы пробежали сквозь пряди ее волос, и она резко обернулась к Торину.
– Да, – сказал он, – Безусловно, так и есть.
Торин не заметил женщину; а смотрел лишь на Кили, и он ее касался, охотно и с радостью.
– Твои локоны похожи на мед, – сказал он с неповторимым трепетом.
Ее сердце исполнило с ребрами танго. Волосы опять поменяли свой цвет, и теперь они блестели светлым золотом.
– Лето, – ответила она задохнувшись, осознавая, что ее глаза сверкают невинной голубизной.
– Великолепно.
– В самом деле? – измазанная в грязи, одетая в потрепанную футболку и спортивные штаны, босая, она должно быть выглядела отвратительно изможденной. Или, того хуже – самой обычной. Казалось естественным, что человеческая женщина так и подумала.
– В самом деле. Я…, – он напрягся, посмотрел на свои руки в перчатках так, как будто они были детьми, ослушавшимися своего отца, и опустил их, – Мы на моей территории, принцесса. У меня для тебя есть некоторые правила.
Правила?
– Ты шутишь, верно? Я не подчиняюсь никому, кроме себя, и то не всегда. – Кто-то еще наткнулся на нее. На этот раз мужчина.
Торин нахмурился и толкнул его.
– Извинись или умрешь.
– И-извините, мэм. Мне так жаль, – парень отпрыгнул.
– Мэм? – закричала она, надеясь скрыть внутреннее плавление, вызванное ожесточенной реакцией Торина. – На мне что – бабские джинсы? Я так не думаю!
Торин снова ожесточенно посмотрел на ладонь. Затем нахмуренное выражение лица вернулось, он сплел свои пальцы с пальцами Кили и потянул ее за собой, начав идти по тротуару. Шок! Прямо сейчас он держит меня за руку. Мы действительно держимся за руки. Ну типа, наши пальцы сплелись вместе и все такое.
– Правила, – сказал Торин, – Ты не смотришь на других мужчин. Ты не говоришь с ними. Ты не испытываешь к ним желание.
Да. Да. Да. Не надо казаться слишком сговорчивой.
– Почему?
– Не хочу разбираться с еще одной вспышкой чумы.
А чума могла бы возникнуть из-за… того, что он бы приложил свои руки к тому, кого бы она возжелала… искалечил бы их?
Торин ревнует. Какое многообещающее начало.
– Все будет так, как ты скажешь.
– Черт возьми, конечно, будет.
Улыбка бала из-за неадекватной реакции, да?
– Так куда мы идем?
– Куда-нибудь, где я смогу зарядить свой сотовый и позвонить моему другу Люциену. Он переместит меня домой.
Вспышка паники…
– А как же я?
– У тебя не должно возникнуть проблем, чтобы последовать за нами.
…была потушена волной облегчения.
– Конечно, не возникнет. Я же – Красная Королева.
– Да. Да. Супер-сила. Ты будешь вести себя лучше всех на свете.
– А разве я не всегда себя так веду?
– Я серьезно, Кис.
– Да, ты серьезно оскорбил меня, и, возможно, ты хочешь передумать.
– Не причиняй вреда моим друзьям.
– Клянусь, я бы и не захотела.
– Я знаю, но…
– Не заканчивай это предложение, – отрезала она, – Я могу посчитать, что твои задания не стоят моего драгоценного времени.
Пауза. Он уже и сам себя прервал.
– Извини.
– У тебя не извиняющийся тон.
Он вздохнул, и гнев, казалось, ушел.
– Извини. Действительно извини.
Слишком легко. Было бы лучше, если бы он поспорил с ней об этом. По крайней мере, немного. Потому что этими тремя словами, он просто дал ей понять, что ее способности были тем, чего он больше всего от нее хотел, а возможно, и единственная причина, по которой он терпел ее.
Завоевать его сердце? Был ли у нее этот шанс на самом деле?
– Только… не важно насколько все ухудшится, – сказал он, – пожалуйста, не разрушай мой дом.
Он хоть чуть-чуть верил ей? Земля затряслась.
– Ты хочешь, чтобы я ушла?
– Нет, – он развернулся к ней, в глазах блестела угроза, – Принцесса, я пытаюсь предостеречь тебя от войны с моими друзьями. Вот и все.
Нет, он просто пытался избавить себя от выбора на чью сторону встать.
Как сделала и я?
Вряд ли то же самое!
– Мне казалось, ты сказал, что они сойдут с ума ради меня.
Он провел рукой по своим волосам.
– Они должны будут. Но…
Но. Всегда но.
– Забудь Повелителей. Я хочу от тебя больше, чем защита. – Когда-то она приветствовала его готовность быть ее защитником, даже рассматривала это, как знак его любви. А сейчас? Она видела это тем, чем оно могло быть на самом деле. Способ защитить свои инвестиции.
Он смягчился, но незначительно.
– Поверь. Я знаю. Ты ясно дала это понять.
О нет, он не произнес это.
– Ты только что сделал мне выговор за то, что ты сам тайно желал, и тебе не хватило смелости попросить об этом? Если так, то я тебя выпотрошу.
Его плечи поникли в знак поражения.
– Это был не выговор. Это причина, по которой мне было так трудно все эти чертовы четыре дня.
О.
О!
О? Серьезно? Это все, что у меня есть?
– Вопреки тому, что ты можешь подумать, – продолжил он, угрожающий тон вернулся, – я совсем не наслаждался, вынуждая тебя заболеть, проверяя дотянешь ли ты до конца.
– А ты думаешь я наслаждалась, сгорая в лихорадке, выхаркивая свои легкие и выворачиваясь наизнанку, выблевывать внутренности? – ее гнев вернулся также быстро, взвинтившись на более высокий уровень. Земля опять затряслась. Спокойствие. Осторожно. Вокруг невинные. – В отличие от тебя, я считаю, что возможность быть с тобой того стоит.
– Нет, ты считаешь, что твое удовольствие гораздо важнее, чем мое чувство вины.
Суровые, неприятные слова.
Но еще и справедливые. Потому что они были правдой. Прежде она никогда не думала в таком контексте – ее желания против его переживаний. Но, может быть, теперь следует.
Она попыталась убедить себя: по крайней мере он заботится о моем благополучии. Но это был не такой уж утешительный приз.
– Прекрасно, – сказала она, – Ты не можешь справиться с этим. Я приняла к сведению. Наша сделка расторгнута.
– А вот сейчас придержи коней, – рявкнул он.
– Я все равно помогу тебе, – она почти выплюнула эти слова, и его облегчение было ощутимым. Заботится о ее благополучии? Я вас умоляю. Правда внезапно стала совершенно очевидной. Для него она была – и была всегда – рабочей лошадкой. И ничем больше. – Ты будешь должен мне кое-что. Не сексуального характера. Я озвучу это позже.
Его дыхание сделалось частым и поверхностным.
– Хорошо, – бросил он.
– Хорошо, – бросила она в ответ, – А теперь, иди, звони своему другу, пока я не забыла, что мы партнеры и не вышла из себя.
– Мы бы этого не хотели, так ведь? – Насмешка в его голосе, – Принцесса получит то, что хочет, или пострадают все.
Прежде она бы поныла о его спокойствии вопреки ее настроению. Как глупо.
– Знаешь, я изо всех сил сохраняю самообладание. Темперамент – это мое упущение.
– Что я знаю, так это то, что ты используешь свои эмоции в качестве оправдания. Ты можешь контролировать себя, но ты просто решила этого не делать. И как, черт возьми, ты можешь стоять и наказывать меня, как ты его называешь, своим темпераментом, в то время как он достигает опасного уровня?
Глупые мужчины с отличными рассуждениями были неприятны.
– Что ж, а еще я решила не оставаться возле тебя ни секундой дольше. Как тебе это?
И прежде, чем она успеет сделать то, что не сможет исправить, она переместилась в подземный дом, который тайно приобрела после того, как переехала к Гадесу.
Каждая девушка нуждается в убежище. А мне сейчас оно нужно больше, чем когда-либо.