Какие же существа послали нам это проклятие? Потенциальные захватчики? Но тогда почему они медлят с вторжением? Ученые сходились лишь в одном: снаряды не могли попасть к нам с другой планеты солнечной системы. Направление их вхождения в атмосферу говорило об ином источнике. Возможно, их выпустили с межпланетного корабля? Но скорость роя равнялась той величине, которую тело обретает при подлете к солнцу с почти бесконечного расстояния. Все это намекало на то, что снаряды прилетели к нам с другой звезды.
Пол вздрогнул от треска спички, внезапно вспыхнувшей в тени массивного здания. Он остановился, едва живой от страха. Человек, прислонясь к стене, прикуривал сигарету. Он погасил спичку, и Пол увидел, как огонек сигареты описал дугу, когда человек приветственно махнул ему рукой.
– Хорошая ночь, не так ли?– произнес из темноты задорный голос.
Пол стоял в пятне лунного света, держа дробовик наперевес. Голос принадлежал юноше. Но если парень не кожистый, почему он не боится, что зачумленным может оказаться Пол? А если юноша болен, почему он не крадется к нему в надежде, что Пол еще никем не тронут?
– Я говорю, хорошая ночь, не так ли? Какого дьявола ты таскаешься с ружьем? Ты, что, охотился на кроликов?
Шагнув вперед, Пол достал фонарик. Он осветил лучом неуклюжую фигуру в тени. У стены стоял подросток лет шестнадцати. Пол увидел жемчужно-серое лицо, которое говорило о последней и постоянной стадии невродермы. От ужаса он застыл на месте в дюжине шагов от юноши, рассеянно щурившегося от света. Скорее всего, парень считал его кожистым. И Пол решил подыграть ему в этом.
– Да, ночь подходящая. Ты случайно не знаешь, где тут можно найти доктора?
Парень удивленно поднял брови.
– Доктора? Ты хочешь сказать, что тебе это неизвестно?
– А в чем дело? Я здесь впервые.
– Впервые? Ой…
Ноздри паренька слегка расширились и задрожали, словно он принюхивался к ночному воздуху.
– В монастыре Святой Марии все священники – доктора. Так ты, брат, заболел?
– Нет, но одна девушка… Ладно, мне некогда болтать. Скажи, как туда пройти? И есть ли среди этих медиков кожистые?
Глаза у паренька странно заблестели. Рот приоткрылся, будто он хотел спросить, почему круг не бывает квадратным.
– Так ты, значит, впервые на острове? Мы тут все кожистые, если тебе по душе это слово. Но почему…
Его ноздри снова задрожали. Внезапно он взмахнул сигаретой и медленно вдохнул в себя порцию ночного бриза.
– Я чувствую…– прошептал он.– Я чувствую запах негипера.
Пол начал пятиться. Волосы на его затылке вздыбились тревожным предупреждением. Парень шагнул к нему. Слабый оттенок предвкушения начал озарять его лицо. Он оскалил зубы в широкой гримасе удовлетворения.
– Ты не гипер,– прошептал он, двигаясь вперед.– Мне еще никогда не доводилось прикасаться к негиперу…
– Ну-ка назад, или я убью тебя!
Парень захихикал и придвинулся ближе, говоря сам с собой.
– Падре сказал, что это плохо. Но ты так пахнешь… так сладко… Оо-х-х!
Он страстно глотнул и издал горловое рычание.
Пол уклонился от атаки и с силой вонзил ствол ружья в лицо мальчишки. Кожистый, завывая, распростерся на мостовой. Пол приставил дуло к его затылку, но юноша попытался подняться. Пол злобно ткнул его стволом в шею, чувствуя, как сталь разрывает кожу.
– Мне бы не хотелось разнести в клочья твою дурацкую башку…
Парень всхлипнул и перекатился на спину. Затем он вновь перевернулся, встал на четвереньки и, низко опустив голову, уставился на лужицу крови, которая быстро собиралась на асфальте. На его щеке зияла рваная рана.
– Зачем ты сделал это?– жалобно и тихо спросил он у Пола.– Я же не хотел тебе ничего плохого.
В его голосе звучала оскорбленная и отвергнутая мольба.
– Ну хватить выть!– вскричал Пол.– Где монастырь? Как мне туда добраться?
Держа юношу под прицелом, он отошел на безопасное расстояние.
– Иди прямо по бульвару… Сам найдешь… Это рядом. Кажется, на четвертой улице.
Парень поднял голову, и Пол увидел размеры раны. Она была глубокой и рваной. А мальчик плакал.
– Вставай. Ты поведешь меня туда.
Боль заглушила позыв страстного желания. Паренек с трудом встал на ноги, прижал шейный платок к щеке и, смерив своего обидчика гневным взглядом, неохотно побрел по дороге. Пол последовал за ним, отстав шагов на десять.
– Если ты заведешь меня в какую-нибудь ловушку, кожистый, клянусь, я тебя убью!
– Здесь нет никаких ловушек,– тихо ответил юноша.
Пол недоверчиво фыркнул, но повторять предупреждение не стал.
– Почему ты решил, что я тоже кожистый?– с насмешкой спросил он у парня.
– Потому что в Галвестоне живут только гиперы. Это наша колония. Когда-то сюда забредали такие, как ты, но священники взорвали мост динамитом. Негиперы выводили колонию из равновесия. С тех пор как исчез их запах, у нас не возникает никаких проблем. Днем на дамбе сидит сторож, и если какой-нибудь гипер идет в Галвестон, наш человек переправляет его через канал. Когда приходят негиперы, сторож рассказывает им о колонии, и те, как правило, уходят.
Пол застонал. Он попал в крысиное гнездо. А есть ли здесь шанс на спасение? Прежде чем идти дальше, он должен придумать вариант отхода. Неужели это конец? Неужели все так безнадежно? Черт, а что если старик, встреченный им на пути в Хьюстон, был прав, говоря о мире и покорности чуме. От подобных мысли становилось тошно. Он должен найти какой-нибудь затерянный остров, найти здоровую женщину и жить с ней вдали от этой вымирающей цивилизации.
– Разве сторож не останавливал тебя на мосту?– спросил его парень.– Он еще не вернулся. Наверное, до сих пор сидит на своем посту.
Пол тихо выругался, обрывая бесполезный разговор. Теперь он знал, что там произошло. Зачумленный сторож увидел здоровых путников и вместо того, чтобы предупредить их об опасности, переплыл канал на лодке и отправился за ними в погоню. Хотя если бродяги были при оружии, его тело уже лежит в какой-нибудь канаве на краю шоссе.
Когда они дошли до 23-стрит и до городского центра осталось лишь несколько кварталов, Пол приказал мальчишке замереть на месте. Он услышал чей-то смех. На тротуаре под арками нависших деревьев раздались шаги. Пол шепнул парню, что им надо спрятаться за живой изгородью. Они присели в тени в нескольких ярдах друг от друга. А голоса становились все громче и ближе.
– У брата Джеймса прекрасный тенор,– говорил кто-то мягким голосом.– К сожалению, он поет латынь с ужасным западным акцентом. В его устах она звучит довольно странно. Готов поспорить, что брат Джон не даст ему сольную партию. Он – ярый сторонник правильного произношения. Да и сами подумайте, такое исполнение внесло бы в хор шутовскую ноту! А мы еще спрашиваем, почему это сестры все время смеются?
Другой мужчина хохотнул и начал что-то отвечать, но тут же умолк. Их шаги затихли неподалеку от того места, где прятался Пол. Сквозь кусты он разглядел двух монахов в коричневых сутанах. Они стояли на тротуаре и подозрительно осматривались вокруг.
– Брат Томас, ты чувствуешь запах?
– Да, я чувствую.
Пол слегка изменил положение и направил ружье на кожистых монахов. Те замерли в смущенном молчании, вглядываясь в темноту. Внезапно один из них зажал нос пальцами. Другой последовал его примеру.
– Блажен будь Господь,– дрожащим голосом пропел первый.
– Да святится имя Твое,– вторил другой.
– Блажен будь Иисус Христос, истинный Бог и Человек.
– Блажен будь…
Подобрав сутаны до колен и бормоча литанию божественных восхвалений, оба монаха развернулись и быстро удалились прочь. Вскочив на ноги, Пол удивленно смотрел им вслед. Бегство кожистых от своей потенциальной жертвы было для него почти невероятным делом. Он спросил об этом юного проводника, и тот, прижимая платок к окровавленной щеке, стыдливо склонил курчавую голову.