— Что бы их ни задержало, я уверена, что это не связано с тем, что произошло вчера. Будь спокойна на этот счет. Ты же знаешь, каковы молодые люди. Они, наверное, сейчас в таверне Келлин, греются у огня и набивают желудки овсяными лепешками и элем.
— Нет, только не Йен. Он бы не стал тратить зря ни минуты после того, как получил мое сообщение.
И вспомнив про участие е кузена в этих событиях, Софи не могла не заметить. — Может быть, Доминик не передал твое сообщение.
— Разумеется, передал. Он обещал. Отец не одобряет Йена, но Доминику он нравится. Они лучшие друзья.
Софи ничего не сказала, но она не сомневалась, что ее угрюмый двоюродный брат мог нарушить обещание, даже данное своей сестре.
Как будто прочитав ее мысли. Рейчел ощетинилась. — Я понимаю, что ты и Доминик не в ладах друг с другом. И, скорее всего, по веской причине. Он такой же, как отец. Он далеко не всем нравится. Но в глубине души он порядочный человек и любит меня. Если с ним что-то случилось из-за меня…
— Не случилось. Я уверена, что он в порядке.
Рейчел закусила губу. Он шли через туманный дождь в натянутом молчании. Впереди появился дым из труб в деревне, поднимаясь в облака, как темные нити.
Внимание Софи привлекло движение на торфяниках. Ожидая увидеть оленя, она была удивлена, когда увидела мужчину, появившегося из влажного тумана. На нетвердых ногах он бежал по направлению к дороге.
— Это Йен! — Рейчел устремилась вперед.
— Рейчел, остановись, — Софи бросилась за кузиной. На таком расстоянии, в дождь и туман, девушка не могла с уверенностью понять, кто этот человек. В домотканой, непромокаемой шерстяной одежде это мог быть бандит, временно живущий в таверне Келлин. Или кто-то, кого следовало бояться даже больше.
Но в следующую минуту, Софи поняла, что если этим человеком был Чад, то она узнала бы каждую линию и черточку, размах плеч, то, как он двигался, даже с расстояния в дюжины ярдов.
Инстинкты Рейчел оказались верными. Когда они подбежали к молодому рыбаку, он покачнулся вперед, сильно ударившись коленями о дорогу. Йен схватил Рейчел за талию, таким образом, не завалившись лицом на дорогу. Щекой он прижался к ее животу, его видимый глаз заплыл среди множества зловещих цветов.
— Йен! Что с тобой случилось?
Он молчал минуту прежде, чем ответить, руками сжимая плащ Рейчел. Когда она попыталась поднять его лицо, он поцеловал ее руки и закрыл здоровый глаз.
Рейчел опустилась рядом с ним. — Прошу, расскажи мне, что произошло.
— На нас напали. Их было двое. У одного был пистолет, у другого — рыбацкий нож. С зазубринами, таким мы вскрываем улов. Они затащили нас на торфяники.
Тошнотворное ощущение охватило желудок Софи. Двое мужчин. Торфяники. Он наклонилась ближе, чтобы поговорить с молодым человеком. — Кто это сделал? Ты их узнал?
Он кивнул. — Я видел их раньше. В деревне. Они иногда приходили в рыночный день и заходили в «Чайку» выпить пинту эля. Но я не знаю, кто они. Они родом не из Пэнхоллоу. Они не похожи на нас.
Рейчел нежно обхватила его лицо, подняла и задохнулась при виде его опухшего глаза.
— Я в порядке, — заверил он ее. — Но Доминик…
— Где он?
— Там, где они оставили нас. Я не мог перенести его самостоятельно. Рейчел, они пришли за ним; я уверен. Я требовал у них ответа, чего они хотят, и их ответ был пистолетом, прижатым к моей голове.
Рейчел провела кончиками пальцев по его волосам, отступив, когда он поморщился. — У тебя шишка размеров с куриное яйцо.
— Не имеет значения. Мы нужны Доминику.
— Приведи меня к нему. Ты можешь идти? — Когда он кивнул, она схватила его за предплечья и помогла подняться на ноги. Он закачался, и она обхватила его рукой за талию, чтобы удержать. — Это далеко отсюда?
Йен указал туда, где торфяник переходил в скалистую вершину приблизительно в четверти мили за дорогой. Возле него тонкий ряд рябин качался под ветром. — Вон там.
Рейчел повернулась к Софи со спокойной силой духа, которая вызвала восхищение Софи.
— Иди к викарию. Скажи ему, что мой брат и Йен ранены. Попроси его приехать сюда в экипаже и направь его на другую сторону холма. Пожалуйста, поспеши!
ГЛАВА 19
Под дождем Чад пустил Принца легким галопом к деревне, направляясь к собору Святого Брендана, по пути поднимая брызги воды. Подняв воротник из-за непогоды, слуга викария неуклюже выбрался из каретного сарая и взял поводья.
— А викарий дома? — Спешиваясь, спросил Чад. Не ожидая ответа, он направился к дому.
— Дома, милорд, — закричал слуга ему вдогонку. — Нужно ли мне сообщить?
— Я сам представлюсь, благодарю.
— Он не один…
Чаду было всё равно, даже если сейчас тот общался с самим архиепископом Кентерберийским. Он не сообщил о себе, потому что не собирался давать викарию время на размышления до того, как задаст свои вопросы. Будучи другом его отца, Тобиас Холл определенно обладал информацией, когда последний раз виделся с Чадом.
Как, например, о том, сколько на самом деле было известно Франклину Ратерфорду о деятельности контрабандистов в Пенхоллоу? Позволять использовать туннель под церковью — одно дело, а проходы под Эджкомбом — совсем другое.
Чад прошел в домик.
— Холл? Мне нужно с вами поговорить. — Он остановился, увидев, кто находится в гостиной. — Софи. Что вы сделаете? А викарий дома?
Дрожащая под мокрым плащом, она была бледна и испачкалась, словно побывала в воде.
Чад сразу же оказался рядом с ней. Он схватил ее за руки; те были ледяными и дрожали в его руках. Она, казалось, хотела что-то сказать, но ее горло сжалось, и она закрыла рот.
Софи, скорее всего, думала об их словах прощания в теплице. Воспоминание разрывало его совесть. Их занятия любовью было для нее впервые, — так же, как и для него. С Софи не было никакого чувства веселья, совсем не было триумфа, который он испытывал с другими женщинами, которых годами завлекал в свою постель. С ней была лишь страсть, потребность и захватывающее сердце чувство правильности.
И хотя это и так, он был нечестным, и его избегание правды висело между ними и походило на обоюдоострую рапиру. С необъяснимой прозорливостью она почувствовала его тайны достаточно сильно, чтобы противостоять ему. Его отказы причинили ей боль; один взгляд на нее — и он понял насколько сильную. Но насколько сильно могла ранить ее его правда?
— Я собрал повязки, шины и лекарственные травы, — викарий зашел в комнату, с его рук свисала кожаная сумка. Его взгляд перешел с Софи на Чада и на их соединенные руки. О его удивлении и размышлении свидетельствовало лишь подергивание тонкого носа, как у хорька. — Лорд Уайклифф. Я не знал, что вы здесь. Вы пришли помочь?
Чад полагал, что теперь, когда Холл смотрел на них, ему следовало бы отпустить Софи. Он прижал ее крепче. — Что-то случилось на ферме?
— Не на ферме, но на моего кузена Доминика напали, — голос Софи задрожал. — И на молодого рыбака Рейчел, Йена. Это случилось на торфяниках у дороги.
— Насколько сильно они пострадали?
— Йен ранен и покрыт синяками, — она наморщила лоб. — Я не знаю пока про Доминика. Я оставила Рейчел и Йена заниматься им и отправилась прямо сюда.
— Ты знаешь, кто это сделал?
Ее глаза были огромными, наполненными ужасом. Она покачала головой.
— Я вернусь туда с вами, — сказал он и последовал за ней и Холлом на улицу к каретному сараю, где во дворе ожидал экипаж викария.
Когда они собирались уехать, с дороги послышался голос. Келлин шла через церковный двор, ее яркие рыжие волосы были спрятаны под плотной шалью, наброшенной на голову и плечи. Не считая этого, она, казалось, не замечала непогоды, словно палубный матрос.
— Тобиас. Прежде чем вы уедете, могу я потревожить вас и попросить несколько побегов шалфея? У нас он закончился, а Рис готовит тушеное мясо… — она замолчала и посмотрела по очереди на их лица: Чада верхом на лошади, викария и Софи через грязное окно экипажа. — Что-то случилось? — Холл открыл дверь экипажа. — Случилось еще одно нападение, на сей раз на суше. Юнец Гордон и его друг, Йен Роджерс. Мы сейчас спешим к ним.