– Я не видел президента Ирака – лежал на кровати под капельницей с закрытыми глазами.
– Где портрет Хусейна? Дома? Завтра же привезите его.
Допрос длился несколько часов, но ничего существенного Куратор не узнал. На другой день комиссия из финансового отдела посольства осмотрела портрет Саддама Хусейна и вынесла решение изъять золотую рамку. Удивленному Карташову казначей посольства разъяснил:
– Рамку из золота 999-й пробы вы получили в дар от президента Ирака во время исполнения служебных обязанностей. В данный момент вы находитесь в Ираке не как частное лицо, а как откомандированный за границу специалист Министерства энергетики СССР. Согласно вашему контракту все подарки, полученные от официальных лиц Иракской республики, должны быть сданы в посольство. Если бы вы получили подарок от Саддама Хусейна как частное лицо, то могли бы оставить его себе.
Фотографию президента Ирака с дарственной надписью вынули из рамки и вернули Карташову. Портрет Саддама Хусейна для советского государства материальной ценности не представлял.
Пробыв дома неделю, Карташов вышел на работу – восстанавливать разрушенную бомбежкой ТЭЦ. От руководителя группы советских энергетиков в Ираке Лев Иванович узнал, что больше его за границу не выпустят. Даже в братскую Болгарию визу не дадут.
– Портрет вызывает много вопросов, на которые нет ответов. Спрашивается, почему именно тебе Саддам Хусейн его подарил? Почему он назвал тебя рафиком? Ты что, друг Хусейну, его хороший знакомый? Забудь о загранице. После приезда в Союз ты станешь невыездным. Даже в туристическую поездку съездить не сможешь.
На территории ТЭЦ Лев Иванович иногда сталкивался с Азизом. После отмененной вербовки контрразведчик потерял интерес к советскому инженеру, но при встрече вел себя по-дружески, мог многозначительно подмигнуть: «Рыбы ночью купаться не мешали?» Как-то, воспользовавшись случаем, Карташов попросил Али помочь. Выслушав инженера, Азиз сказал:
– В Москве есть центр советско-иракской дружбы. Подойдешь к советнику по культуре, он с пониманием отнесется к твоей просьбе. О способе оплаты договоритесь на месте.
Перед отъездом Карташова в СССР Али дал ему портрет популярной иракской актрисы с автографом на арабском языке.
– Покажешь портрет в Москве. Без него советник по культуре сделает вид, что в первый раз о тебе слышит.
Лиля, увидев фотографию красивой женщины, встревожилась.
– Папа, кто это? Ты не собрался на ней жениться? Давай договоримся: если ты захочешь снова жениться, то вначале познакомишь меня с будущей «мамой». Хорошо?
В июне 1981 года командировка Карташова закончилась, и он с дочерью вернулся в Свердловск. Никого из знакомых по Ираку – ни советских граждан, ни арабов – Лев Иванович больше не встречал.
Полковник разведки Али Азиз погибнет как герой, с автоматом в руках, отражая вторжение американских войск в Ирак в 2003 году. Сотрудники ЦРУ, захватившие архив Мухабарата, найдут в нем много интересного, но фамилия Карташов им не встретится. Все документы, касающиеся Льва Ивановича, будут уничтожены еще в декабре 1980 года.
15
Еще до возвращения в Советский Союз Лев Иванович поставил для себя две задачи: материально обеспечить себя и дочь и выйти из сферы интересов иракской разведки. Лев Карташов не был наивным человеком, в бескорыстную дружескую помощь случайного знакомого не верил. Напротив, Лев Иванович считал, что его госпитализация и размещение в одной палате с Азизом были спланированы и организованы Мухабаратом. Мероприятия по устранению супруги иракский контрразведчик провел на высшем уровне, никто ничего не заподозрил. Даже советские врачи не усомнились в смерти Нины Карташовой по естественным причинам. Вполне возможно, что все разговоры Льва Ивановича и Азиза записывались на пленку, и рано или поздно иракская разведка может потребовать взаимных услуг. Чтобы избежать расстрельной уголовной статьи, Карташов решил сменить род деятельности. Инженер проектного института систем автоматики и управления газовых ТЭЦ был лакомым куском для иностранной разведки, а дворник – нет. Дворником Карташов становиться не собирался. Поразмыслив, он решил найти работу в сфере бытового обслуживания населения. Будущая работа желаемого достатка не сулила – «трудом праведным не построишь палат каменных», а Лев Иванович хотел жить обеспеченно, ни в чем себе не отказывать. Идея, как из протестных настроений молодежи сколотить капитал, возникла у него еще в госпитале. Для осуществления ее оставалась самая малость: переехать в другой город, устроиться на новую работу, закупить соответствующую аппаратуру и наладить связь с иракским культурным центром.