– Владелец «Империи-видео»? В 1990-е годы он хорошо поднялся, потом куда-то исчез. Его убили из такого же пистолета, как Мамедова? Оригинально! Где только киллеры довоенный браунинг нашли?
– Юрия Борзых убили из того же самого пистолета, что и Мамедова.
Лаптев от удивления чуть не поперхнулся дымом сигареты.
– Какое, однако, неожиданное продолжение этой допотопной пьесы! С чего вы решили, что это тот же самый пистолет, если уголовного дела нет?
– Парадокс! Скажи кому – не поверят. Уголовного дела нет, заключение судебно-медицинской экспертизы трупа Мамедова давно уничтожили по истечении сроков хранения архивных документов, от тела его, как ты метко заметил, даже праха не осталось, а цифровой след – есть! В конце 1990-х годов в главном информационном центре МВД России оцифровали данные всех баллистических экспертиз по нераскрытым преступлениям. Вчера труп Борзых вскрыли, пули извлекли, тут же провели экспертизу и загрузили данные в компьютер. Через пять минут московский сервер выдал информацию, что из этого же самого браунинга 31 год назад было совершено еще одно убийство. Мы стали искать хоть какие-то документы о нем, но ничего не нашли. Кроме цифровых данных о пулях, ничего нет! Не подскажешь, что нам теперь с этой информацией делать?
– Использовать в оперативных целях. Без уголовного дела, без заключения СМЭ, без баллистической экспертизы цифровой след – это ничто, это виртуальные данные, которые в качестве доказательств ни один суд не примет. Да и кого судить! Срок давности по убийству Мамедова истек 16 лет назад. Если сейчас в полицию придет убийца и признается в преступлении, то его невозможно будет привлечь к уголовной ответственности. Юридически он будет считаться невиновным.
Попов вновь наполнил рюмки, многозначительно посмотрел на гостя.
– Андрей Николаевич, мне по секрету шепнули, что ты хорошо знал Карташова. Это так?
21
– Что значит «хорошо знал»? – возмутился Лаптев. – «Хорошо знать» значит быть вхожим в семью этого человека, быть в курсе его проблем. Я почти каждый день вижу соседа по площадке, знаю его жену и детей, даже тещу его видел. Если у соседа вскочит прыщик на носу, то я это увижу в тот же день, но сказать, что я его хорошо знаю, у меня язык не повернется. Чужая душа – потемки! Черт его знает, чем сосед за закрытыми дверями занимается, а ты мне Карташова в друзья записал! Карташов был человеком без прошлого. К нам он приехал из Свердловска, но о жизни на Урале никогда не рассказывал. Зато об Ираке он мог говорить часами, с такими подробностями, словно там родился и вырос. Карташов утверждал, что лично знал Саддама Хусейна, на приватных вечеринках с ним вино пил. Правда это или нет? Никто не знает, но портрет, подписанный Саддамом Хусейном, у Карташова был. Я познакомился со Львом Ивановичем году так в 1988, когда был заместителем начальника уголовного розыска городского УВД. Начальник управления попросил оградить Карташова от наездов местных мафиози. Как специалиста по организованной преступности привлекли меня. Мы быстро разобрались, что Карташова данью хотят обложить не преступные авторитеты, а какая-то шпана, не имеющая в преступном мире никакого веса. Прошло довольно много лет, я вернулся из Новотатарска, стал начальником Заводского РОВД. Год был примерно 1996-й или 1997-й, самое мерзкое время. В милиции царила разруха: нет запчастей на машины, нет денег в кассе, писчую бумагу следователи покупали за свои деньги. Отношения с прокуратурой в середине 1990-х годов начали портиться. Вышестоящее начальство, озабоченное падением показателей, предложило почаще встречаться с прокурорами в неформальной обстановке. Наладить, так сказать, взаимодействие за «рюмкой чая». Предложение идиотское. Давно известно: кто кланяется, о того и ноги вытирают. Но деваться было некуда! Перед окончанием полугодия пришлось организовать прокурорам банкет с выездом на природу. Заметь, поить-кормить прокуроров начальство требовало, а денег на это не давало. Считалось, что каждый начальник райотдела сам средства изыщет. Начальник городского УВД на селекторном совещании сказал: «Ищите спонсоров в хорошем смысле слова». Это бред! Нет в природе ни одного предпринимателя, который добровольно, бескорыстно, ничего не потребовав взамен, отдаст часть своей прибыли для материального снабжения милиции. Копейку нищему около церкви бросить можно, а червончика будет жалко! Приехал проверяющий из Москвы, собрал совещание руководящего состава органов внутренних дел и открытым текстом сказал: «На федеральном уровне для вас денег нет и не будет. Средства на повседневные нужды изыскивайте на местах. Как? Замените “синие” крыши на “красные”, но помните, что социалистическую законность нарушать вам никто не позволит!» Представь, после демонтажа советской власти прошло лет пять или больше, а у министерских чиновников остался прежний лексикон. Московский полковник современный новояз освоить и не смог, как говорил в брежневские времена «соцзаконность», так и продолжал говорить. Если перевести начальственное словоблудие на понятный русский язык, то нам предложили избавить предпринимателей от рэкетиров в обмен на спонсорскую помощь. То есть те же люди должны были отстегивать часть прибыли не преступному миру, а на обеспечение материального снабжения того органа милиции, на территории которого находились. Веришь, нет, я ларьки в Заводском районе данью не обкладывал, мзды с коммерсантов не требовал. Наверное, поэтому в начальниках РОВД я долго не задержался и перешел на работу, где своей земли не было. До окончания полугодия осталось несколько дней. Я собрал заместителей и спросил: «Где деньги брать будем?» Заместитель по тыловому обеспечению предложил пригласить на банкет с выездом на природу Карташова. Я согласился. Лев Иванович, ничего не потребовав взамен, оплатил и турбазу за два дня, и выпивку-закуску. По нынешним временам он не сильно потратился, так, по мелочи. Двадцать гостей, включая двух заместителей главы администрации района, больше установленных природой лимитов не выпьют, не съедят. На этом банкете Карташов подошел ко мне, напомнил о наших встречах в конце 1980-х годов. Пока я был в Заводском районе, он иногда приезжал с мелкими просьбами, организовывал спиртное на торжества, но не более того. Наши отношения никогда не были дружескими или даже просто откровенными. После того памятного банкета на турбазе Карташов при каждом удобном случае говорил, что начальник милиции – его хороший знакомый, что в любой момент на его стороне будет вся районная милиция. Больших преференций это хвастовство ему не принесло, но от мелких вымогателей и проверяющих оградило. В 1998 году я перешел в городское УВД и больше с Карташовым не сталкивался.