Деактиватор Sensormatic Скидки 25%!Не упустите распродажу противокражных систем Сенсорматик! Время акции ограничено!Не упустите распродажу противокражных систем Сенсорматик! Время акции ограничено!ПерейтиЯндекс.Директ — Хорошо, братик-босс. — Звучит как реклама моющего средства. — Я тебе и торговую марку, и слоган придумать могу. Желаешь? — Какая добрая девочка. А тебе точно три года? — С половиной, — с гордостью в голосе произнесла я. — Ну это, конечно, в корне меняет дело, — усмешка Занзаса была очень красноречива. Тяжело вздохнув и улегшись на кровать, я задала самый насущный, а от того и самый неприятный в данной ситуации вопрос: — Что будем делать? — А хер его. — Ты материшься при трехлетнем ребенке. — Ну тебе же три с половиной! — передразнил меня Занзас. — Ну это, конечно, в корне меняет дело, — не осталась в долгу я. Неожиданно Занзас громко засмеялся, да так искренне и заразительно, что я тоже не смогла остаться в стороне. Смеялись мы долго, останавливались и снова начинали смеяться. Наверное, это все от нервов. Не то чтоб этот смех без причины нам сильно помог или подарил гениальную идею по решению проблемы, но дышать определенно стало легче.
— Мелкая, ты, вроде, умная, вот и скажи, что бы ты делала оказавшись на моем месте? — На твоем месте… Это значит, тринадцатилетней соплей с маленьким ребенком на шее? На то я и умная, чтобы точно не оказаться в подобной ситуации лет так до восемнадцати точно, — Занзас по достоинству оценил шутку и снова засмеялся. — А если серьезно, то сначала нужно урегулировать бытовые вопросы. — Ванна и санузел там, — махнул рукой он куда-то в сторону, показывая направления. — Придурок, я не об этом. — А теперь обидно было мне. — Бедный-бедный братик. Тебя пожалеть? — Ненавижу жалость, — взгляд Занзаса стал жестким. — Аналогично. Поэтому перестаем ржать и идем узнавать насчет комнаты для меня. Думаешь, с этим возникнут проблемы? — Не должно. Комната рядом со мной свободна. Сейчас узнаю подробнее. — Хорошо. А когда вернешься, проведешь мне краткий курс по выживанию в местном серпентарии? — Главное не выходи без меня из комнаты. Я скоро вернусь. Сказав, что скоро вернется, Занзас ничуть не покривил душой. Ровно через пятнадцать минут он быстрым шагом вошел в комнату, при этом хлопнув дверью с такой яростью, что у меня волоски на руках дыбом встали. — Никчемный и бесполезный мусор, — рычал он себе под нос. — Да когда же вы все сдохните, твари? — Что-то случилось? — настороженно спросила я. Несмотря на явное раздражение, я не ощущала от Занзаса угрозы лично для себя. Это довольно странно. — Случилось. Местные червяки снова почувствовали себя королевскими кобрами. Шушера бесполезная. — А поподробней? — А поподробнее будет после обеда, мелкая. Ты же просила рассказать тебе правила обитания в местном серпентарии? Вот и подожди немного, чтобы сложилась цельная картинка. — Умеешь ты интриговать, братик-учитель. — А вот мучайся теперь от любопытства! — уже без напряжения и раздражения произнес Занзас. Его глаза винного цвета были наполнены смешинками, которые, подражая мифическим духам огня, водили свои дикие пляски меж языками алого пламени. Это одновременно и завораживало, и заставляло насторожиться. На обед были макароны. Я люблю спагетти, но в душе я не на столько итальянка, чтобы вечно есть макаронные изделия. С этим придется что-то делать. Сразу после обеда поговорить не удалось по банальной причине — я заснула. Проснулась под крики и звуки ударов. Не отдавая отчета своим действиям, все еще находясь в состоянии полусна, я скатилась с кровати и замерла. Звуки драки не утихли. Что тут происходит? С другой стороны кровати по паласу цвета кофе с молоком катались два тела. Разобраться в ситуации было сложно, но для себя я точно решила одно — не вмешиваться. Этим решением я, возможно, спасла себе жизнь, но не уберегла свою психику от просмотра сцен насилия с дальнейшим убийством. Занзас застрелил мужчину в форме прислуги, а потом холодно посмотрел на меня. По его щеке текла кровь, а рубашка была изодрана. Рядом с продолжавшим конвульсировать телом валялся нож. На звук выстрела быстро прибежала прислуга, а следом за ними и более высокопоставленные личности, в том числе и Дон Тимотео. — Прекратите шуметь, — не повышая голос, властно скомандовал он. Прислуга тут же подчинилась. — Вынести тело, позвать врача, убраться в комнате, — все таким же ровным голосом произнес он. — Занзас, в мой кабинет. Живо! — Да, отец, — подняв все еще молчащую меня на руки, Занзас пошел в уже знакомый кабинет. Однако то, что происходило за закрытыми дверями ввело меня в куда больший ступор, чем второе, совершенное на моих глазах убийство. Это был театр абсурда и несправедливости. Занзаса обвинили в том, что он нарочно сцепился с этим мужчиной. Тринадцатилетнего ребенка просто так, не выслушав даже его версии об произошедшем, обвинили в преднамеренном жестоком убийстве! Да его чуть ли не прямым текстом психопатом назвали! Занзас застыл в шаге от двери, не шевелясь и не выпуская меня из крепких объятий. — Старик, ты закончил? А то мне недосуг выслушивать бредни маразматика. В моей комнате уже должны были убраться, поэтому я пойду. — Занзас, не смей меня перебивать! Кабинет вдруг наполнил приторно-сладкий въедливый аромат. Он сопровождался легкими вспышками оранжевого. Это был очень плохой признак. — Дядюшка Тимотео, но ведь Занзас, правда, ничего плохого тому человеку не сделал! Он первый напал, когда мы спали! — меня сжали сильнее. — А ты кто та… Ах, Виолетта, почему же ты сразу не сказала? Ну раз так можете идти, — речь и манера поведения Тимотео изменилась за пару секунд до неузнаваемости. Занзас молча развернулся и вышел. Уже оказавшись в его комнате, я задала главный вопрос: — Что, черт побери, тут творится?!