…А потом на Кубе все поменялось. Причем начало меняться так стремительно и непредсказуемо, что Паррандеро просто не успевал следить, какие ветры и откуда дуют и, главное, что они могут с собой принести. Ветров было множество, дули они с разных сторон и с разной силой…
Кончилось все тем, что к власти на Кубе пришел Фидель Кастро. И почти сразу же начал наводить порядок. Этот порядок назывался «революционным», и он касался всего и всех. В том числе коснулся Паррандеро и его преступной империи. Здесь, конечно, он дал маху, даже и не предполагая, что новые веяния на острове могут коснуться и его. Ведь он — не просто какой-то бандит средней руки, он — император преступной империи, пустившей корни по всему острову. Легко ли выкорчевать такую империю? Оказалось, что легко — стоит этого лишь по-настоящему захотеть. А у Фиделя Кастро имелось такое желание — искреннее, целеустремленное, революционное.
Поначалу Паррандеро как мог сопротивлялся. Он пытался с кем-то договариваться, кому-то сулил немалые деньги, кому-то угрожал… Даже по его приказу были убиты несколько наиболее опасных представителей новой власти. Но ничего из этих проверенных средств не помогло, и трон под Паррандеро зашатался, причем настолько ощутимо, что в любой момент мог рухнуть, похоронив под своими обломками самого Паррандеро.
Тогда он попытался встретиться с Сэмом или еще с кем-нибудь из его компании и спросить, что же делать дальше. К его немалому удивлению и к немалой его тревоге, оказалось, что сделать это не так просто — хотя прежде такие встречи случались регулярно и без всяких затруднений.
В конце концов он все же встретился с Сэмом. И невольно поразился тем переменам, которые произошли с этим самоуверенным и циничным человеком. Куда только все подевалось?! В этот раз Сэм был каким-то нервным, чем-то напуганным, почему-то не уверенным ни в самом себе, ни в своих словах.
— Что, все так плохо? — не без внутреннего злорадства поинтересовался Паррандеро. — Прижали вам хвост?
— Тебе — не меньше, чем нам! — со злостью ответил Сэм. — Мы-то разгребем все это дерьмо, а вот ты — потонешь в нем. Ты уже по горло в этой субстанции. Еще денек-другой, и… — Сэм не договорил, лишь махнул рукой.
На это Паррандеро не сказал ничего, да и что он мог сказать, если бы даже и хотел? Он и без Сэма понимал, что положение аховое: его или пристрелят по указанию новых кубинских властей, или упекут в тюрьму, что, в принципе, означало ту же смерть, но только на какое-то время отсроченную. Ему нужно было знать, что предпринять, причем предпринять немедленно, сегодня же, потому что завтра будет поздно. Должен же Сэм дать хоть какой-то дельный совет! Ведь он, Паррандеро, столько лет работал на него, вернее, на ту страну, которую тот представлял! Он и дальше согласен работать на этого же хозяина, он еще ему пригодится! В конце концов, у них давний уговор на эту тему!
— Спрашиваешь, что тебе делать? — скривился Сэм. — Уматывай в Америку, пока есть такая возможность! Бросай все и — уматывай! А там жди дальнейших распоряжений. Может, ты еще нам и пригодишься…
Совет Паррандеро понравился — тем более что он и сам подумывал о том же. В Соединенных Штатах новая кубинская власть его не достанет. Большую часть своего капитала он давно уже перевел в американские банки, так что жить в Америке он будет безбедно. Его, правда, смущали слова Сэма о том, что в дальнейшем он может еще пригодиться. Кому именно пригодиться, в какой роли пригодиться? Но что об этом думать сейчас? Сейчас нужно спасаться, а дальше будет видно.
Не без труда, но Паррандеро удалось перебраться в Америку. Здесь он осел и затаился. И насколько это было возможно, наблюдал за тем, что происходило на Кубе. А происходило такое, что, по мнению Паррандеро, места ему там не было. Он не мог туда возвратиться, даже если бы и пожелал. Но это было бы желанием безумца, а таковым Паррандеро себя не считал.
Помимо самого Паррандеро, в США перебрались и многие его собратья по разбойничьему ремеслу — такие же мафиози, как и он сам. Оказавшись в Америке, они встретились и заговорили о том, как им быть дальше. Мнения были самые разные, однако все склонялось к тому, чтобы и здесь, в Америке, продолжать то кровавое дело, которым они занимались на Кубе. В таких предложениях имелся определенный резон — ничего другого гангстеры делать не умели, да и не желали учиться ничему другому.