- Верштен, кажется так тебя назвали на Совете, но ты сам сказал тогда, что эта война будет орудием чистки, – чуть недоумённо произнёс парень, чуть скорчившись от боли, пробившей тело, когда он попытался сесть.
- Я жестоко ошибался, теперь я признаю свою вину перед Империей, – почти в полный голос сказал старик, будто бы говорил не с Тиером.
- Ты не виноват, от твоих заклинаний мало вреда, – успокоил его парень. – Я их практически не использовал, хотя «хватка» заклинание что надо. А вот что я использовал кроме него не помню, хоть убей.
- Значит «хватка» – твоё «родное» заклинание, – усмехнулся старик. – то есть его ты можешь использовать в полную силу.
Потом он вдруг быстро подполз к Тиеру, наклонился к самому его уху и прошептал:
- Меньше треплись, нас подслушивают.
- Ах, вот как, – ответил также шёпотом Тиер, – понятно.
Тут дверь заскрипела, и в неё вошли вооружённые тюремщики.
- Верштен, поднимайся!
Старик, кряхтя, встал. Его увели. В коридоре гулко отдавалось эхо кашля Верштена. Тиер остался наедине со своей болью. Сначала он старался не замечать её, но сейчас кости и мышцы нестерпимо ныли, внутренние органы были отбиты ещё тогда, когда Тиера избили на улице, ожоги чесались, раны кровоточили. Каждое движение доставляло жуткую боль. Парень не смог стерпеть эти муки и впал в забытье. Очнулся он, когда дверь вновь заскрипела. «Ну вот, теперь и я» – подумал Тиер. Но нет, охранники бросили старика на пол и ушли. Старик застонал. Парень, морщась от боли, подполз к нему, в глазах плыли круги. Старик посмотрел на него, в темноте глаза его чуть искрились, и прошептал:
- Они доконали меня… Я ненавижу Империю… Мой конец близок… Тиер, я обучу тебя ещё паре заклинаний… пока ещё жив… Я думаю, что ты отомстишь за меня…
- Мне потребуются для этого многие годы, а может века.
- Я тебя не тороплю, – чуть улыбнулся старик. – Когда-нибудь ты отомстишь.
- Но я смертен, – напомнил Тиер, выжившему из ума человеку, но старик ничего не ответил на эту фразу Возрождённого.
Верштен в двух словах объяснил смысл заклинаний. Это были заклинания «обман разума» и «притяжение». «Обман разума» на короткое время сбивал живое существо с толку, а с помощью «притяжения» можно было притянуть к себе небольшие предметы или противников, сбив их с ног. Тиер пытался успокоить старика, но тот всё говорил и говорил.
- Это мой последний урок…да прибудет с тобой сила воина и мага… – прошептал старик и затих.
Вокруг старика образовалось светящееся облако, которое через секунду исчезло. «Так вот как ты выглядишь, Сила к Познанию», – подумал парень, глядя Верштена. Тиер закрыл его веки и отполз в свой угол. Ярость закипала в его мозгу: Империя воскресила его, но зачем? Просто чтобы пытать, глупее быть не может. Мстить за то живому человеку, когда всё, что произошло, сотворило мёртвое тело. Империя действительно труслива, если осмелилась издеваться только над живым Тиером. Он-то рассчитывал, что поможет в бою имперцам, а они лишь его калечат. Так Тиер лежал в углу и думал о своём предсказуемом будущем в этой тюрьме, которая должна была стать его домом, где он будет гнить, только уже заживо.
====== “Прощение” ======
В своих думах он провёл дня два, боль ушла на второй план, Тиер уже просто привык к ней. В камере было маленькое окошко с решёткой под потолком. Ночью через него проникал холодный свет луны, а днём иногда и солнечные лучи. Света оно давало мало, освещена была только дверь, а сама камера была окутана сумраком.
Парень сидел, закутавшись в тонюсенькое одеяло, которое ему бросили только сегодня, чтоб не сразу замёрз, а помучился. Тиер хотел убить тюремщика, издевательски смотревшего на него, но не смог даже поднять левую руку, чтобы воспользоваться «хваткой». Послышались шаги: тяжёлые кованые сапоги звонко цокали по каменному полу. Шаги были всё ближе и ближе. Шло несколько человек. Тиер из-под приоткрытых век смотрел на дверь. Заскрежетал ключ в замке, дверь отворилась и на пороге появился Моер с двумя солдатами. За их спинами кто-то стоял, но Тиер не видел кто. «Казнить наверное поведут», – усмехнулся про себя Тиер. – «Вот только зачем воскрешали, спрашивается? Священника с собой привели, он-то на кой мне нужен?» Моер ногой толкнул мёртвого старика. Тиер сказал хриплым голосом:
- Полегче, – лицо парня наполнилось сумраком. – Он мёртв.
- Унесите труп, – сказал Моер, повернувшись к солдатам.
Те потащили старика к выходу. Моер вновь повернулся к Тиеру:
- Наши войска примут тебя в свои ряды простым воином. Ты согласен?
- А что я ещё могу сделать? – огрызнулся парень.
- Ты можешь отказаться и пойти на костёр как тёмный колдун, – бесстрастно изложил его возможную дальнейшую жизнь рыцарь Империи.
- Я выберу первое, – мрачно ответил Тиер.
- Я не сомневался, – усмехнулся Моер. – Куур, поставь его на ноги.
В камеру вошёл тот, кто до этого стоял за спинами имперцев. Это был лекарь из ордена Исцеления. Монахи этого ордена помогали архангелам лечить раны бойцов в бою, они носили с собой фляги с лечебным зельем, более сильным, чем зелье лечения. Оно готовилось по особому секретному рецепту, который знал только настоятель монастыря. Рецепт передавался только от настоятеля к настоятелю. Монах дал Тиеру чашу с зельем. Оно было безвкусным, как вода, но обжигало пищевод как спирт. Тиер выпил предложенное, внутри всё зажгло, перед глазами поплыли круги. Ожоги прошли сразу же, все остальные раны нуждались в дальнейшем лечении. Тиеру помогли подняться, он нетвёрдо стоял на ногах. Голова кружилась, дрожь пробегала по телу, левая нога почти не сгибалась.
- Ему нужна неделя, не меньше, – сказал монах Моеру, поглядев на парня.
- У нас она есть, – ответил Моер. – Даже больше.
Подошли солдаты, они отвели Тиера в небольшую комнату в башне замка и положили на кровать, состоящую из досок, грубо сколоченных между собой. На матрас или подстилку никакого намёка не было. Один из солдат бросил Тиеру одеяло, но оно было раза в три толще, чем предыдущее, к тому же комната обогревалась камином, стоящем где-то внизу. Куур сказал Тиеру:
- Зелью нужно время, спи. Завтра тебе будет лучше.
Он вышел, а Тиер укрылся одеялом и заснул. Наутро парень почувствовал, что силы действительно возвращаются к нему. Дверь открылась, вошёл Куур с тарелкой в руках.
- Это твой завтрак. Ты будешь находиться в этой комнате ещё четыре дня, – сказал он.
- Зачем так долго? – удивился Тиер. – Мне уже гораздо лучше.
- Некуда спешить, друг мой, – усмехнулся монах. – На тот свет ты всегда успеешь, да, впрочем, говорят, что ты только недавно оттуда вернулся. Да прибудет с тобой Всевышний.
Монах ушёл, Тиер услышал, как повернулся в замочной скважине ключ. «Значит, всё ещё пленник», – вздохнул парень и принялся за еду. Еда была противна, но всё же есть её было можно, тем более что в Империи начинался голод. Не зная чем заняться, Тиер попробовал применить новые заклинания на практике. Так как одурманивать сознание было некому, то он стал тренироваться в притяжении. Несколько часов подряд до потери сил Тиер безрезультатно пытался сдвинуть с места грязную тарелку, но тщетно. Всё было также как с пёрышком в доме Верштена пару лет назад. Внезапно дверь скрипнула, пленник вздрогнул, рука согнулась в локте, сделав манящее движение. Тарелка со свистом пролетела мимо левого уха и ударилась о стену, разлетевшись на кучу осколков. Тиер перевёл дыхание и взглянул на вошедшего. Это был слуга, он пришёл осведомиться, не желает ли парень вымыться и побриться. Тиер не смог отказать себе в этом. Его провели в комнату для умывания. Следы ожогов ярко горели на бледной коже Тиера, он сильно исхудал, но это практически не отразилось на его физической силе. Вымывшись, пленник попал в руки цирюльнику. Тот побрил его, а заодно и подстриг. Тиер обрёл свой облик времён его изгнания из Империи. Он взглянул в зеркало и с трудом узнал себя – давно Тиер не видел себя таким ухоженным. На третий день пребывания в комнате, Тиеру позволили выйти во двор и потренироваться в фехтовании. Нечестивый меч ему дать отказались, пришлось взять обыкновенный. Его тренировка привлекла внимание людей во дворе. Они с интересом наблюдали за Возрождённым. Кое-какие навыки боя Тиер потерял, но они могли быть восстановлены путём тренировок. Меч плохо слушался – сказались несколько недель отсутствия тренировок да слабость. Вволю наупражнявшись, парень огляделся. Он увидел в дальнем конце двора крытую повозку. Повозка принадлежала церковному сановнику, судя по эмблеме: голубое распятие. Из небольшой двери вынесли плоский футляр и положили в повозку. Затем повозка тронулась в город. Тиер подошёл к воротам замка, на площади перед стенами замка стояло много народу. Был виден сооружённый помост со стоящим на нём котлом. За ворота Тиера не пустили охранники, тогда он встал рядом с ними и стал смотреть на происходящее. На помост, тем временем, взошёл священник. Он сказал, обращаясь к толпе: