— Если было кому замечать, — мрачно ответил Стив. — Давай-ка пойдем и все разузнаем.
НИЛЬС ХАНСЕН резко распахнул шкафчик, где висел космический скафандр, и втиснул в него свое большое тело. Стив сделал так же, вздрогнув, когда дюралевый обод шлема легонько стукнул его по лбу. Проведя положенную по инструкции проверку, отрегулировав рации, чтобы можно было общаться, они удовлетворенно кивнули.
— Прекрасно! — сказал Стив. — Пошли!
Нильс Хансен, сняв лучевой пистолет с предохранителя, открыл крышку люка и осторожно ступил на землю. На Ио было яркое утро. По краям посадочной площадки тянулись клумбы с причудливыми местными цветами, чьи выпуклые, грибовидные стручки развевались на ветерке. Тусклый солнечный свет отбрасывал на твердую, каменистую почву резкие тени.
— По крайней мере, корабль в порядке, — кивнул Стив на нижние дюзы, зарывшиеся в песок, но явно невредимые. — И с нами пока что ничего не произошло.
Он пристально взглянул на пустой космопорт, обычно кипящий деятельностью, и попытался избавиться от ощущения нависшей беды, которое вдруг нахлынуло на него.
— Осмотрим административный корпус?
Большая белая башня стояла тиха, как могила. Металлические двери были закрыты. Нильс ударил в нее плечом, отскочил и нахмурился.
— Заперто! — воскликнул он. — Попробуйте пистолетом!
Стив направил пламя пистолета на замок и наблюдал, как прочная сталь тает в красном луче.
— Отлично!
Ударом ноги Хансен распахнул еще пышущую жаром дверь и вошел в воздушный шлюз. Там на крюках висели ряды скафандров, точно одежда в раздевалке на Земле. Внутренняя дверь тоже была заперта, но уступила лучевому пистолету.
— Пока что неплохо, — проворчал Хансен. — А теперь...
Он замолчал, с ужасом уставившись на тело человека позади письменного стола.
Вернее, оно было когда-то человеком. А теперь в кресле лежала дряблая, почти что бесформенная масса. На ужасном, искаженном лице лоскутами свисала кожа. Глядя на это, Стиву пришла мысль о тряпичной кукле, мягкой и безвольной.
— То же самое, что с рукой Флэйна! — выдавил из себя Хансен. — Они были здесь. Напали внезапно, без предупреждения!
Стив кивнул. Он заставил себя приблизиться к мертвецу и поднял его руку. Она походила на мягкую колбасу в оболочке. Когда Стив отпустил ее, рука мягко упала на стол.
— Никаких костей! — заявил Стив. — Глядите! — Он прижал ко лбу мертвеца указательный палец, и на лбу появилась вмятина, как на подушке.
Лицо Хансена за стеклом шлема превратилось в испуганную маску.
— Это все лучи, — продолжал Стив. — Кости, как вы знаете, состоят большей частью из фосфата кальция. А эти лучи, кажется, экстрагируют фосфат кальция от остальных элементов. — Он указал лампу, горящую на столе среди бела дня. — Они нанесли удар ночью. Продолжительность дня на Ио отличается от земной, поэтому вполне естественно, что люди живут в привычном ритме и работают, независимо от того, день на дворе или ночь. Судно захватчиков, скорее всего, подкралось ночью и принялось поливать город своими лучами.
— Черт побери! — проворчал Нильс Хансен. — Это же настоящая бойня! Наверное, они собираются истребить всех людей, а затем расселиться по Солнечной системе!
— Нет, если мы помешаем этому! — Стив бросился к лифту. — В башне должна быть радиостанция! Бежим туда!
НА РАДИОСТАНЦИИ был странный технический беспорядок: трубы высотой с человека, гигантские реостаты, провода, изоляторы и пульты, усеянные приборами и переключателями. Межпланетное Бюро Связи являлось гордостью Солнечной системы. Оно разносило все новости от крошечного Меркурия до далекого Нептуна за невероятно короткое время, передавая информацию от планеты к планете, со спутника на спутник. Оно стало бурно развиваться со времени начала экспансии человека с Земли на другие планеты и связало разбросанные колонии своими невидимыми волнами. Станция на Ио была новой, оснащенной супертехникой и сравнимой с большими центрами связи на Марсе и на Земле.
Когда на станцию вошли Стив и Хансен, главный видеоэкран был чист, лишь вспыхивающая на короткие моменты красная лампочка показывала, что аппаратура пытается найти причину неполадки и устранить аварию. Нильс спихнул бескостное, мягкое тело оператора с кресла перед пультом и сел на его место. На экране появилось тяжелое, бесстрастное человеческое лицо.