Вспомни о своей жизни трейсера...
Вспомни о своей сестре, о том, что с ней произошло...
И это ты виноват во всем этом, из-за тебя это случилось с Лизой...
И поэтому ты должен вернуться в паркур...
Чтобы доказать хотя бы самому себе, что ты способен не повторять ошибки...
Чтобы доказать ЕМУ, что ты лучший, одержав победу.
Тогда я не просто угадала, я попала в точку, разложив все чувства и желания Артёма на составляющие, заставив его вспомнить прошлое и заново пережить боль. Те эмоции на фотографиях... они очень личные и многое значат для Князя. Теперь я знала,что ни за что не выложу их в сеть - потому что о таком посторонние люди знать не должны.
- Прости... - прошептала я, виновато опустив глаза, - Я не хотела, чтобы ты вновь вспоминал это все...
- Пошли, обработаем синяки с царапинами и ляжем спать, - резко отрезал Артём, спохватившись, что итак показал уже слишком много настоящих чувств, несвойственных для холодного язвительного Князя. - Завтра рано вставать на твою первую тренировку, - он завел меня в дом, поражающий своим великолепием и шиком. - Будем учиться падать... - прошептал он, думая, что я его не услышу.
Усталость внезапно напала на меня, напомнив, что я сегодня просто возмутительно долго держусь на ногах и дальнейшее время пассивного бодрствования и провела в отсутствующем состоянии.
Но, стоит сказать, что пальцы, нежно втирающие в шею заживляющую мазь, забываться упрямо не хотели, прочно засев в памяти.
- Завтра для тебя начнется ад, маленькая Княжна, - устало улыбнулся Князь, накрывая сопящую на его кровати девушку своим одеялом, и задумчиво пробормотал, - Тааак... А где мне теперь спать?..
8 глава.
Проснулась я в очередной раз под песню группы "Silver Wolf" в совершенно незнакомой мне комнате. Как я подозреваю, это был будильник - потому что отключаться мелодия не хотела совершенно, "радуя" меня громким качественным гроуллингом солиста.
Я чуть приподняла голову и осмотрела обстановку. Все-таки для моего организма все это скоро выльется в стресс - как не проснусь, вокруг что-нибудь новое. Сейчас я имела честь находится в довольно-таки просторной, но, тем не менее, захламленной комнате с окнами, плотно занавешенными темно-зелеными шторами, не пропускающими свет. Кровать - одна штука. Кресло, заваленное одеждой - одна штука. Вживленный в стену шкаф - так же в одинарном количестве. И много-много... МНОГО (!), по-настоящему много рисунков, выполненных карандашом и развешенных на всех плоских поверхностях.
Я сдавленно выпустила набравшийся за время осмысливания ситуации воздух и медленно села в кровати, перестав обращать внимание на орущий рок.
Каких тут только не было рисунков - природа, машины, безликие силуэты, незнакомые люди... Все они были идеально прорисованы по всем существующим и несуществующим правилам. Я даже засомневалась - а не фотографии ли это? - но сомнение исчезло сразу же: нет, с такими чувствами можно только нарисовать.
Мой взгляд наткнулся на один из немногих выполненных в цвете рисунков и долго гадать, кто это, не пришлось.
С картинки, висящей над рабочим столом, на меня с нагловатой ухмылкой смотрела девушка с шикарными темно-рыжими локонами, собранными в хвост под кепку, задорно сдвинутую набок, и спускающимися до талии. Она сидела на скейте, подогнув одну ногу под себя, и с такой знакомой ехидностью смотрела на меня такими близкими ярко-синими глазами. Редкое сочетание: рыжие волосы и синие глаза + запоминающаяся, немного "пацанская" внешность = Комарова Елизавета.
На другом цветном рисунке был нарисован... Дима! В мультяшном стиле, почему-то с клыками, носящийся за низкой маленькой девчушкой с фотоаппаратом и огромными слезящимися глазами. Я ухмыльнулась. Кажется, я даже могу предположить, что это за ребенок.
Последняя картина была нарисована масляными красками. Единственная в таком жанре, она висела на самом видном месте. На ней была изображена девочка лет четырнадцати-пятнадцати в коротких шортах и белой майке, сидящая на светло-голубой курточке и нежащаяся под ласковым весенним ветерком. Одна рука кончиками пальцев касалась зеленой молодой травке, рассеянно перебирая ее между пальцами, а вторая держала потрепанную книжку в тонкой обложке, куда с задумчивой грустью уставилась героиня картины. Каштановые волосы плавными волнами спадали на хрупкие плечи, а на бледном лице буквально светились светло-зеленые, почему-то растерянные глаза. Стоит ли уточнять, что на этой картине изображена была я?
Первая мысль: надо перекраситься обратно в свой цвет.
Вторая: я?! В комнате Артёма?! Какого черта?! *ладно, это уже три вторых мысли*
Третья и последняя, скорее всего, принадлежащая совести мысль: МАНЬЯК!
Я с открытым ртом смотрела на позапрошлогоднюю себя, на ту самую себя из истории Артёма. Вот значит, как я выглядела, когда он увидел меня в первый раз...
И все-таки, на мой взгляд, с темными волосами мне идет больше.
Моя рука самовольно поднялась наверх и коснулась косо-спадающей челки, а мое сознание сразу же отметила, что что-то не так. Я скосила взгляд на свои волосы и чуть не завизжала от шока:
"Ну ты чё?! Твое желание исполнилось - так нефиг орать!"
Мои волосы, покрашенные в белоснежный цвет, сейчас были точь-в-точь такого же оттенка, как и тот с которым я родилась, была нарисована на этой картине и вообще ходила семнадцать лет!
Где этот идиот, посмевший покрасить меня, пока я спала?!
...Эмм, а, правда, где он?
Я неверяще оглянулась на двуспальную кровать, в которой мы вполне уместились бы вдвоем, втроем и при небольшом усердии даже вчетвером. Он что, не воспользовался таким шансом!? Это так не похоже на него...
"Ах ты, извращенная развратница! За что ты мне такая досталась?"
Черт, а вдруг с ним что-то случилось?!
Ведомая демон знает каким желанием, я вскочила с кровати, отдаленной частью сознания отметив, что надо все-таки выключить этот чертов будильник, и... ладно-ладно, ПОПЫТАЛАСЬ вскочить.
Как только мои ноги приземлились на пол, и я сделала шаг, я споткнулась об... один определенный субъект и с воплем полетела на него. Субъект оказался Артёмом, который, впрочем, оказался субъектом активным и плавно перекатился по расстеленному матрасу, подмяв меня под себя.
- Удобно? - весело сверкнул он совершенно бодрыми глазами и сдул с моего лица каштановую(!) прядку.