— Уйди, — сказала Мирин. — Оставь эти ложные надежды при себе и просто уйди!
Полурослица сама не заметила, как оказалась на ногах. Её рассудок хотел остаться, но тело повиновалось без согласия.
Всему виной голос. Собственный приказ Целлики, но прозвучавший из уст Мирин. Как такое возможно?
— Иди и спи, — приказала Мирин. — Вот, — она протянула полурослице одеяло.
Целлика тихо закрыла за собой дверь, оставив Мирин в комнате одну. Засыпая на ходу, девушка миновала кухню, попав в главную комнату. Полурослица чувствовала себя столь уставшей, словно прошла сегодня пятьдесят лиг. Просто немного…
Она свалилась на пол, захрапев прежде, чем успела опустить голову.
— Мама! — выдохнула Файне и проснулась, не успело слово сорваться с её губ.
Просто кошмар, успокоила себя девушка с некоторым отвращением. Она снова уснула.
Файне откинулась назад, её обнажённое тело блестело от пота, а мир медленно возвращался на круги своя. Комнатка доходного дома. Простая кровать. Спящий рядом мужчина, чья голова лежала у неё на коленях. Её хвост обвился вокруг него, словно мурчащая кошка, и беспокойно вздрагивал.
Кем был этот мужчина, и почему она улыбалась при мысли о нём?
Она вспомнила сон. Эльфийка кричала и истязала себя, силясь прогнать заполонившие её разум ужасы. Златокожий певец меча с зияющей дырой на месте сердца стонал на грубом грязном полу. Родная мать Файне, тёмная, прекрасная и мёртвая, лежала с проткнутыми ногами. Холодная костяная палочка в маленькой руке Файне пронзила болью руку и душу.
И девушка — Файне видела девушку, которую поглотило синее пламя. Девушка превратилась в нечто иное после того, как магия матери Файне выжгла её изнутри.
Она опустила взгляд на мускулистого мужчину, покрытого шрамами, который обнимал её обнажённые бёдра и спал. Кален, вспомнила она.
Затем всё вновь стало прежним, и от кошмаров не осталось и следа. Файне с облегчением вздохнула.
О боги, она ненавидела спать. Это так по-варварски. Можно провести время с куда большей пользой.
Файне выскользнула из объятий Калена и оставила его на кровати одного. Женщина улыбнулась, глядя на него, и покачала головой.
— Спокойнее, девчонка, — упрекнула она себя. — Ты становишься посмешищем.
Файне вылила ночной горшок в стенной жёлоб — опять же, варварская необходимость — и ненадолго села на холодный пол, собираясь с мыслями. Затем Файне встала и потянулась.
Лунному свету, струившемуся из окна, осталось не так долго — близился рассвет, а ей следовало поскорее уходить. Файне отворила ставни и высунула нос в прохладную ночь Глубоководья, глубоко вдохнула освежающий морской бриз и сделала спокойный, приятный выдох, после чего вновь вернулась в комнату.
Она собрала одежду — простую кожаную, потёртую и немного изношенную. Файне не могла припомнить, чтобы на ней было надето это, но подобное чувство ей было не в новинку: когда большая часть наряда была иллюзией, то кому какое дело до настоящего?
Иллюзией…
До Файне дошло, и она подбежала к зеркалу Калена, которое висело над небольшим тазом. Когда Файне погрузила пальцы в воду, она показалась прохладной, но зеркало было важнее.
Из зеркала на неё смотрела настоящая Файне.
— Боги, — прошептала девушка, проведя рукой по бледной коже. — Неужели я спала в таком виде?
Она потянулась к шраму на щеке и откинула локон розовых волос. Шрам от арбалетного болта болел, как и всегда в это время ночи.
— Так не пойдёт, — произнесла женщина. — Пойдём так — будем с тобой, подруга, детей пугать, верно?
Файне хотела достать палочку из-за пояса, но остановилась. Та нужна была для косметических перемен. Ей нужно было спрятать настоящее тело.
Файне пробудила магию изменяющего облик ритуала при помощи амулета. Плоть стала изменяться. Розовые волосы снова приобрели присущий знакомой полуэльфийке красный цвет, резкие черты лица разгладились, уши уменьшились и слегка округлились, а крылья и хвост исчезли.
— Так-то лучше, — сказала Файне.
Поверх она наложила иллюзию, которая её устраивала. Просто потому, что Файне чувствовала себя так, она приняла облик матери: прекрасной солнечной эльфийки с глазами цвета смолы и рубиновыми губами. Прозрачное чёрное платье, появившееся из воздуха, аккуратно село на её стройные формы.
Точно такой Файне запомнилась её мать за те несколько лет, что они провели вместе, прежде, чем арбалетный болт оставил шрам на щеке девушки.