Мой голос был ровным и спокойным, переступая щепки, отколотые от двери, подходя к унитазу, поднимая крышку.
– Хочешь посмотреть? – поднимая бровь, уточнила я, потому что он продолжал наблюдать.
– Не думаю, что твоя киска отличается от тех, что я когда-либо пробовал, – убирая нож, ответил он.
– Ну конечно, – ухмыльнувшись, потирая лоб. – Ты тот самый парень, который одаривает женщин букетами венерических заболеваний.
– Я тот самый парень, который отрезает языки у непослушных девочек.
– Марко, отец зовет тебя! – голос Каролины послышался за дверью.
– Тебе повезло, vendetta.
Он вышел, и у меня было всего несколько минут, чтобы опустошить свой мочевой пузырь, прежде чем в каюту вошли люди Каморры. Их было двое, одетые в темные джинсы и черные рубашки, бритые головы, у одного был шрам в области скулы. Солдаты Каморры были больше похожи на заключенных, у которых нет принципов и морали.
Приведя себя в порядок, как только это было возможно. Смыв утренний макияж, вернее, то, что от него осталось, я устроилась в углу кровати. Веки слипались от усталости, и это было сильнее, чем неприятное ощущение во всем теле. Мужчины продолжали стоять молча у двери, погруженные в свои телефоны, но я чувствовала, как их любопытство съедало изнутри, и они то и дело поглядывали в мою сторону.
Сдаваясь своим человеческим потребностям, я погрузилась в дремоту, облокотившись на спинку кровати, пока не появилась Каролина и не испортила эти счастливые три минуты.
– Подъем! – открыв глаза, я даже не соизволила обернуться. – Ты оглохла?
– Каролина, я еще не успела соскучиться.
Подняв голову, спокойно ответив девушке, замечая в ее руках тарелку.
– Мне плевать! У тебя есть пять минут на еду, прежде чем я разобью эту тарелку о твою голову. Но это в любом случае, если ты продолжишь бесить меня.
Каролина поставила тарелку на кровать, сложа руки. За спиной послышались приглушенный смех мужчин, которых она смерила злым взглядом, в каюте снова стало тихо.
Взглянув на содержимое в тарелке, а именно на слипшийся комок макарон. Странно, что их вообще пытались отварить, а не высыпали в тарелку сырыми.
– Время уже пошло! – предупредила она.
– Предпочитаю не есть тяжелую пищу на ночь, – переводя взгляд с макарон, уставившись в ее голубые глаза.
И если бы было возможно найти в них желания жизни, но кроме красивого цвета небесного тихого утра, я видела лишь опустошенность, боль и озлобленность на собственное существование.
– Я недостаточно тебя била? – схватив меня за волосы, сталкивая с кровати на пол.
Каролина была вспыльчивой, но я не была причиной ее агрессии. Скорее, служила той самой грушей для битья, на которой она срывала свою злость, вымещая ее ударом за ударом. Мои слова едва ли могли стать причиной столь бурной реакции; девушке и вовсе не нужен был повод для атаки. Даже если бы я была послушной пленницей и выполняла требования беспрекословно, она все равно нашла бы способ причинить боль.
Проскользнув между ее ног, я ударила ее ногой по ребрам и повалила на пол, усаживаясь сверху, вжимая ее лицо в пол, блокируя руки за спиной. Звук заряженных пистолетов тут же отрезвил меня, когда я подняла голову, дуло пистолета одного из мужчин уже было направлено мне в голову.
Быстро скинув меня с себя, поднимаясь на ноги, она схватила тарелку с кровати, пока я поднималась следом, не учитывая, что ее желание разбить тарелку о мою голову являлось первостепенным планом, вместо того, чтобы накормить меня.
– Приятного аппетита, тварь! – я едва успела оборониться, прежде чем тарелка разбилась о затылок, и куски макарон прилипли к волосам.
Острая боль в мгновение пронзила голову с правой стороны, пошатнувшись, схватившись за голову, мне потребовались минуты, чтобы привыкнуть к острым ощущениям.
– Каролина, что ты делаешь? – голос Марко донесся с другого конца каюты.
– Как и всегда, развлекаюсь, – она толкнула языком щеку, ухмыляясь мне, готовая вот-вот наброситься вновь.
Моя рука все еще прижималась к ушибу, и, кажется, я чувствовала, как сочиться кровь. Схватившись о дверной косяк, чтобы не потерять равновесие от черных точек, которые плясали перед глазами.
Указав солдатам на дверь, мужчины мгновенно покинули каюту, убирая оружия. Марко, преодолевая расстояние, хватает сестру за предплечье, толкнул к выходу следом.
– Убирайся отсюда.
В его голосе не было ни капли нежности, даже к собственной сестре. Каролина вырвала свою руку и по-дурацки захихикала, разворачиваясь к брату лицом. Их разница в росте была достаточно велика, из-за чего блондинка задрала подбородок, встретившись с братом взглядами.