– Уверен, с ней все в порядке. У нас же радионяня, вон приемник лежит. Мы бы услышали.
– Просто проверю.
– Конечно. Ладно. Спасибо.
– Если ее не разбудил смех Клары, то так просто ее не разбудишь, – говорит Деймон в спину Стеф, как будто он когда-то видел нашу дочь, как будто он ее знает.
Клара улыбается и закатывает глаза. Я все еще не понимаю, как они могут быть вместе.
Я отпиваю вино – по вкусу оно ничуть не напоминает шоколад – и прислушиваюсь к ленивым завываниям певца, льющимся из музыкального центра. Я пытаюсь вернуть блаженное чувство идеального опьянения.
– Ты как? – спрашивает меня Клара. – Ну, на самом деле?
Я пожимаю плечами и, вздохнув, смотрю на Деймона.
– Не волнуйся, я в курсе, – говорит он. – Мне очень жаль. То же случилось с моим братом.
Стеф возвращается, кивком давая мне понять, что с Хейден все в порядке.
– Прекрати, Деймон, – осаживает своего парня Клара, когда Стеф садится за стол.
Но тот не может сдержаться:
– Эта страна катится ко всем чертям, точно вам говорю. В других станах все иначе, знаете… Если кто-то хочет что-то украсть, он не станет пытать и…
– Слушай, – говорю я, – я не хочу об этом говорить.
– И не надо перебивать его, чтобы защитить меня от таких разговоров, Клара, – добавляет Стеф. – Я сама способна за себя постоять.
– Да, – говорю я Кларе. – На самом деле Стеф великолепно справляется.
«Намного лучше, чем я», – хочется признать мне. Я опускаю руку на колено Стеф под столом, и она сжимает мои пальцы.
– Ох, простите, – раздраженно отвечает Деймон. – Это не мое дело.
– Все в порядке. Просто, знаешь…
– Я лишь пытаюсь сказать, что все понимаю, – перебивает он. – Подобное дерьмище происходит со многими людьми в этих краях. И это неправильно.
– Да. Да, неправильно.
– Послушай, дорогуша, ты не мог бы заткнуться со своим пониманием и не влезать, когда мой друг говорит? – шипит Клара.
– Выйду покурю. Помогает заткнуться, знаешь ли.
Он встает и направляется к входной двери. Мне приходится сдерживаться, чтобы не запретить ему выходить, открывать дверь, надежную дверь на замке. Клара, сидя во главе стола, незаметно протягивает ногу, касается голыми пальцами моей лодыжки и проводит ими по голени. Не знаю, что это должно означать. Наверное, этот жест – что-то вроде дружеских объятий или похлопывания по спине, ей просто лень вставать. Я должен так думать, поскольку прошла целая вечность с тех пор, как мы с Кларой были любовниками. Стеф сидит рядом со мной, но ничего не замечает.
– Он не против, что ты так с ним говоришь? – спрашиваю я.
– Переживет. – Клара пожимает плечами. – Ему не помешает научиться хорошим манерам.
– Не понимаю я тебя…
Но Клара не обращает внимания на мои слова.
– Вы хоть к психологу ходите?
– Я? – переспрашиваю я.
– Вы оба. Вы все. Такие события могут оставить след в психике ребенка. Вам стоит отправить Хейден на арт-терапию.
– Мы не можем себе этого позволить, – отвечает Стеф. – Даже если бы считали, что это ей поможет.
– Но разве полиция не предлагала вам помощь психолога?
– Предлагала, – уклончиво отвечаю я.
Так все и было. На следующий день после случившегося мы, как и полагается, приняли душ, вырядились в новую одежду из «Пеп» и отправились в отделение полиции в Вудстоке. Полицейские оказались на удивление вежливыми и посочувствовали нам, хотя мы и выглядели куда лучше набившихся в приемную пострадавших: избитые, в рваной одежде, они ждали, когда их примут. Нас провели мимо комнаты регистрации арестованных в небольшой кабинет в конце длинного коридора. Из окна я увидел на противоположной стороне двора здание, где содержались задержанные: зарешеченные окна прикрыты изнутри рваными гардинами, стены потрескались и облупились, будто сам этот дом вскипал от злобы, переполняясь ядовитой дрянью. Психологом в этом отделении работала милая, доброжелательная и преисполненная энтузиазма женщина – из тех, кто не позволит натиску чудовищной реальности сломить себя. Она готова была потратить на нас столько времени, сколько будет нужно. Хейден устроилась на ковре и начала играть в кубики, и я пожалел, что не взял какой-нибудь антисептик для рук. Пока психолог рассказывала Стеф о медитативной технике визуализации проблем, которая якобы поможет очистить ее «энергетическое поле», я смотрел на обшарпанную душевую кабинку в углу кабинета и пластмассовую коробку, набитую игрушками и уже ждущую очередных посетителей…
– Мне кажется, у полицейских есть заботы посерьезнее, чем носиться с какой-то семьей среднего достатка просто потому, что эту семью ограбили.