Дженнифер бросила любопытный взгляд на мужа, но удалилась за затребованными наволочками. Где стоит комод, она помнила хорошо, найти их не представлялось трудным делом, и действительно, все обнаружилось на том месте, которое Дженнифер помнила.
Нижний ящик, несмотря на приличный возраст мебели, выдвинулся без усилий, пусть был тяжелым, как всякая деревянная вещь. Наволочки лежали странно — одна была сверху, а вот вторая все никак не желала попадаться Дженнифер на глаза. Волчица недовольно заворчала, переложила белье глубже… и наткнулась на какой-то старинный листочек, то ли вырванный из фолианта, то ли изначально представлявший собой обрывок бумаги.
В самых быстрых штрихах на одной стороне красовался узнаваемый Советник, а на второй простым и хорошо читаемым почерком Алана было выведено «Не реагировать, когда стражники хихикают при виде рисования», потом какая-то фраза была замалевана густо, ниже значилось «делать вид, что не знаю советника — еще хуже», а совсем по краю змеилась надпись «вроде бы похоже, мне нравится, но лучше припрятать».
Дженнифер еще раз перечитала строки, осознавая, что писались они в те стародавние времена, когда Алан не был начальником стражи и близко! «Припрятать»! Вот ничего себе! Наверное, поэтому он до сих пор невысоко ценил свои рисунки!
Наволочки, однако, требовали нахождения второй, а потому Дженнифер отложила аккуратно двухтысячелетний обрывок прошлого и зарылась глубже… чтобы наткнуться на целую кипу древних листочков.
Похоже, Алан никогда не отступал от своих слов, написал «припрятать» — и припрятал! Наволочка не искалась, муж напевал что-то из спальни, и Дженнифер поддалась порыву любопытства.
Сверху виднелись какие-то странные схемы со стрелочками и почеркушками, словно Алан силился усвоить внутреннее строение Благого двора, со всеми хитросплетениями весов и противовесов, что были задействованы на главной арене политических войн.
Под ними почти сразу начинались наброски, угольные, обычные, но Дженнифер казалось, что она видит древних волков как наяву. Тех самых, что застали Первую Эпоху, ту, до Проклятья, полную магии, воистину необъяснимых чудес и любви. Ну, по крайней мере, так говорили и писали в сказках!
Первым, конечно, лежал портрет Майлгуира, тогда еще Мидира — прекрасного и ужасного волчьего короля, неистового, неостановимого, и тем не менее нашедшего повод спасти Алана. Супруг до сих пор был благодарен прежнему волчьему королю, а потому служил верой и правдой что ему, что его сыну.
Второй портрет, однако, смотрелся живее — тут улыбался еще ужасно юный советник, Джаред, довольно беззаботный, но уже советник. Дженнифер против воли умилилась.
Третьим был принц Мэллин, такой же, каким он запомнился Дженнифер по ранним визитам в Черный замок и потом, когда Мэй частенько пропадал в «Доме Волчонка». Принц был воистину неуловимым — и это тоже до странного отчетливо передавал обычный угольный рисунок.
Потом портреты стали повторяться, часто мелькали какие-то закоулки замка, Воган, король-советник-принц, иногда в мизансценах, потом появилось изображение человеческой женщины, и Дженнифер подивилась, как древняя королева была похожа на ши. По крайней мере Алан в ней недостатков не видел. Разве что вздорный и своенравный характер — ни одна поза женщины не выражала покорности.
Портреты сменялись, но новых персонажей не мелькало, Дженнифер уж совсем было собралась сложить все аккуратно обратно, когда на листе, полностью заштрихованном углем, мелькнул портрет самого Алана.
В отличие от прочих, ее супруг изобразил себя крупно, подробно, а еще — белыми бликами по совершенно черному фону. Черные глаза, обведенные белым, лихорадочно поблескивали на изможденном и худом лице; чернели волосы, довольно длинные, свесившиеся прядками по бокам; узкие губы как будто складывались в вопрос, не понять только было, какой именно. Дженнифер не была уверена, что хочет понимать.
— Вот, что бывает, стоит женщину попросить помочь с постелью, — голос Алана раздался совсем близко, практически над ухом.
Дженнифер вздрогнула, подалась назад, удивленно разглядывая не просто подошедшего, но заглянувшего поверх ее плеча мужа.
— Надеюсь, ты понимаешь, что это было довольно давно, а я еще не знал, ни кто я, ни — к чему предназначен. Это теперь все просто, — улыбнулся именно ей, мягко и неуловимо утешающе.
— Но! Алан!
Признаться, ей хотелось как-то ему помочь.
— Дженни, я же говорю — это было давно, — отнял рисунок из ее рук, расправил и уложил обратно. — А сейчас другое дело. Сейчас совсем другое дело! Сейчас, Дженнифер, мне могут помочь только наволочки!