— Красивая, — Дей наклонился еще поближе, не решаясь трогать и желая рассмотреть. — А их можно показывать другим? Я так понял, что нельзя?
— Вы спасли жизнь, мой принц, мне, моему отряду и моей крепости, — голос офицера теплел от признательности. — Вам — можно.
Наглядевшись на сережку и обсудив еще кое-какие детали с Мэем, Дей крепко задумался. Ему очень хотелось перенять этот обычай и тоже заполучить от Лили какую-нибудь маленькую примету ее присутствия рядом, ожидания обратно и душевного расположения. Мысли стекались к медальону с портретом — подобный тряпичный изыск будет излишне приметен в костюме наследника, а медальон не бросится в глаза никому. И если заполучить туда еще локон Лили…
За мечтами и мыслями Дей шел легко, чего нельзя было сказать об остальных волках. Тем не менее дорога сама стелилась под ноги, фоморы не давали о себе знать, а офицер вздрагивал периодически, но твердо шагал рядом, не сбрасывая руку с плеч и не пытаясь с принцем спорить, кажется, единожды уяснив, что действие это бесполезно, а Дей не собирается менять свое решение. Дея в таком положении дел все устраивало, и все же когда в перспективе показались черные стены пограничной крепости, он вздохнул с облегчением.
Волки стали перекрикиваться и перешучиваться, горячка боя и напряженное ожидание покидали их — рядом виднелся дом. Мэй под рукой вздохнул с таким облегчением, что принц поначалу испугался: как бы не испустил дух прямо тут! Еще через несколько лиг они встретились с патрулем от крепости, те перехватили волокушу с самыми тяжелоранеными и уехали вперед колонны, спеша помочь и предъявить едва дышащих воинов лекарям.
Дей еще раз испытующе покосился на офицера: до целого он тоже не дотягивал, но раз проделал весь обратный путь на собственных ногах, до крепости точно дойдет! Не было нужды подзывать других патрульных или пересаживать его на освободившуюся от волокуши лошадь.
Радость возвращения к дому неожиданно захватила и принца — общее настроение заражало быстро, хотя его дом был больше и находился гораздо севернее пятого гарнизона. Послеобеденное солнце высвечивало голубые тени от елей, морозные искры на снегу и как будто празднично приподнимало небо, мир казался как никогда радостным и живым.
Со стен крепости, от караулки перед воротами заждавшиеся в неизвестности стражи нетерпеливо окликали идущих в голове колонны, и голоса их отдавали все большей тревогой пополам с недоверием. Дей насторожил уши:
— Где офицер Мэй?
— Там, позади… Да не дергайся ты так!
— Ага, не дергайся! Позади обычно двигаются боевые потери! Ты на это намекаешь? Он что, умер?!
— Типун тебе на язык, Орта! Офицер Мэй с принцем Деем следят, чтобы никто не отстал!
Дальше названный Ортой бурно возрадовался, по большей части выражаясь непристойно, неприлично и со всех сторон занятно: Дей, переживший королевское воспитание, с интересом прислушался. Мэй хмыкнул, видимо, часть тирады долетела и до него.
— Орта! — выкрик получился по-настоящему командным и звучным. — Я тебе сколько раз говорил, младший лейтенант, не выражаться площадной бранью на службе!
— Живой! Живой, эге-гей, слышали? — лейтенант, похоже, кричал остальным стражам гарнизона. — Офицер Мэй жив!..
Волки загомонили различимее, с явным облегчением. Дей угадывал в ликующих выкриках свое имя, имя Мэя, и удивлялся все больше — так неприкрыто волки праздновали возвращение, хотя и понимали, явно понимали, что потери есть.
Наконец деревья расступились, колонна вывалилась на опушку, впереди, очень близко, замаячила стена крепости. Совсем рядом суетился высланный на подмогу патруль, в котором выделялся облеченный званием сквернослов: Орта оказался поразительно смуглым, будто лесовик или степняк, и нетипично темноглазым для волка.
— Орта! Сколько раз я просил! И даже приказывал! — Мэй тут же высказался насчет манер лейтенанта, а услышавшие знакомую песню волки загалдели вовсе счастливо. — Не ругаться принародно!
— Твою благую маму, офицер Мэй! Еще раз так пропадешь, я не только этот приказ нарушу! И как тебя угораздило взять только пятьдесят волков?! — Орта подступился ближе, не решаясь, впрочем, вырывать своего офицера из-под руки принца. — Эти фоморовы выродки клялись своим синерогим божеством, чтоб у них языки поотсыхали, будто ты отдал искру предвечному пламени! В доказательство бросили нам твой щит! Твой! Узнаваемый! Щит! Твою благую маму, офицер Мэй!
— Так вот он где, я думал, совсем ушел, а запасной сломался, — Мэй повел плечом, улыбаясь Орте и всему миру. — На нас прихлынули, и первая волна была неожиданной, я потерял щит, но Джесс и Ларс до сих пор живы!