— Пойдем, любовь моя, потанцуем.
Она поднялась как истукан и пошла с мужем. Князь Иван провел ее в патио, где уже танцевали. Она двигалась как фарфоровая кукла, улыбаясь неестественной, застывшей улыбкой. И почти ничего не чувствовала.
— Вы сегодня так скованны, княгиня. Должно быть, сказывается неудачное падение. Ведь не далее как вчера вы плясали не хуже цыганки. До сих пор не могу забыть вечер нашего знакомства… — Князь непринужденно болтал, но в его словах был скрытый смысл. Как князь Иван умудрился столько узнать за такое короткое время? И долго ли он собирается вести с ней игру, смысла которой она не понимает?
Вечер шел своим чередом. Джинни снова ощутила приступ тошноты. Ей казалось, что вот-вот случится что-то страшное. Она слышала смех, веселую болтовню и шутки, но не могла отделаться от чувства, что в воздухе сгущается что-то зловещее. Или это состояние ее души?
Она танцевала с разными кавалерами. Иван тоже танцевал, предпочтя всем Консепсьон. Он склонял к ней голову и что-то шептал, будто у них была общая тайна. Что ж, князь Иван вполне способен разговорить такую недалекую женщину, как Консепсьон, и выведать у нее все, что хочет.
Джинни потом никак не могла припомнить, с кем танцевала и о чем говорила со своими партнерами. У нее так заболела вдруг голова, что даже князя Ивана поразили ее бледность и необычный блеск глаз.
— Сходи-ка наверх и прими лекарство, а то ты походишь на привидение! — Они стояли в тени, и князь до боли сжимал ее локоть. Его хватка была столь сильной, что Джинни тихо вскрикнула. — Слушай, а ведь ты уже не так умна, как была когда-то. Возьмем Сэма Мердока, к примеру. Этого парня ты почти приручила, но потом все испортила, связавшись с одним из его слуг и предаваясь с ним любви в лесу. Да, именно так! — Его зубы сверкнули. — А ты думала, что я не узнаю? У меня свои способы добывать информацию — и свои информаторы! И помни об этом хорошенько, Вирджиния, когда в следующий раз отважишься на такое. Пусть это остудит твою горячую кровь! Нет, подумать только! Какой-то слуга! Будь мы в России, я нашел бы средство излечить тебя от этого. Кое-что я могу использовать и сейчас, и тебе прекрасно это известно…
Князь Иван так резко дернул ее к себе, что Джинни испуганно воскликнула: «О!» Со стороны казалось, что любящий муж прижал к себе жену, чтобы поцеловать ее и пожелать спокойной ночи.
— Давай-ка решим один вопрос, дорогая, отныне и навсегда. Я не возражаю, чтобы ты время от времени заводила любовников, но только тайно. Однако предупреждаю: этих людей я сам выберу для тебя. Понимаешь — сам! У тебя слишком дурной вкус. Вечно какие-то мексиканские солдаты, жулики или даже убийцы… Так что предоставь это мне. Обещаю, что это будут люди с прочным общественным положением, богатые и влиятельные, которые сумеют помочь нам с тобой. Поняла, к чему я клоню? Если же ты откажешься, то…
Джинни пыталась вникнуть в смысл слов князя, но голова не повиновалась ей. Князь Иван с силой схватил ее за руку и приблизил губы к самому уху:
— Если ты не желаешь понимать меня, милочка, я заставлю тебя повиноваться. Надеюсь, ты отдаешь себе отчет в том, что я могу привлечь тебя к суду за супружескую неверность? А эти постоянные головные боли похожи на симптом помешательства. Или это умственное расстройство? Краткое пребывание в закрытой лечебнице без твоих любимых порошков и микстур быстро поправит тебе мозги, хотя и сделает боли невыносимыми… Мне бы не хотелось прибегать к этому — тогда задержится наш отъезд в Россию, но…
— Прошу тебя! Прошу!..
— Ага! — Он поднял голову и теперь смотрел на ее бледное лицо с удовлетворением. Итак, ему удалось наконец сломить ее. Да уж, когда дело касалось женщин, ему ничего не стоило найти их уязвимые места. Он запугал ее, и теперь с каждым разом она будет бояться все больше и больше. Странно, но эта мысль возбудила его. Теперь князь захотел обладать ею. Но с этим можно подождать. Придет время, когда все станет на свои места, но сначала необходимо вежливо спровадить старого дурака Черникова. Он сам привезет Джинни в Россию — но позже, окончательно убедившись в том, что Джинни безоговорочно капитулировала.
— Хорошо, любовь моя. Теперь, когда мы пришли к взаимопониманию, можешь подняться в спальню и лечь в постель. Я приду поздно. Меня пригласили поиграть в карты с хозяином и его друзьями. Кто знает, может, он и поверит, что твое маленькое приключение вполне невинно. В крайнем случае придется сказать, что тебя изнасиловали! — Он злобно улыбнулся. — Но ведь тебе это не впервой? Я слышал, что некоторым женщинам нравится, когда их насилуют!
Глава 21
Мысли, вызванные словами князя Ивана, одолевали Джинни, когда она, держась нетвердой рукой за перила, шла в свою спальню. Голова болела. Ноги словно налились свинцом. Что же с ней происходит? Кто ответит на этот вопрос? Пока она еще понимала, что ее физическая и душевная слабость не случайны.
— Прошу тебя! Прошу!.. — Неужели это она всего несколько минут назад так отчаянно молила князя о снисхождении? Словно не знала по опыту, что нет ничего глупее, как умолять мужчину, который чувствует себя властелином! Так что же с ней такое? И как все это случилось? Иван одержал над ней верх, и теперь он будет вести себя как ее повелитель. Всего минуту назад ей казалось, что ее отстегали кнутом.
«Подумать только, какой-то слуга! Будь мы в России, я нашел бы средство излечить тебя от этого».
Да, надо запретить себе думать. Запрятать все мысли куда-нибудь подальше — в самый отдаленный и темный уголок сознания. Но уж слишком много картин мелькало перед ее мысленным взором. Они выстроились в причудливую цепочку, звенья которой наползали друг на друга, складываясь в странный узор. Вот она сама — танцует, распустив по плечам волосы. А вот Том Бил, с ножом в горле по самую рукоятку. Майкл машет ей рукой и зовет с собой в чистое и светлое будущее. Вот Мигель, и, наконец, Стив Морган. Он лениво оглядывает ее своими сапфировыми глазами с головы до пят.
«Для кого танцуешь, зеленоглазка?» — спросил он однажды. А потом, позднее, как-то сказал: «Черт бы тебя побрал, Джинни! Никогда у меня не было женщины, которая так мучила бы меня, а вместе с тем дарила незабываемые ласки. Скажи ради Создателя, не слишком ли много ты получила от матери-природы?» Да, он любил ее, в этом не было сомнения; женская интуиция не обманывала Джинни. Недолгое время они были очень близки. И тогда Джинни не сомневалась в нем. А вот теперь она не уверена ни в чем…
— О, мадам! — вскричала Делия, увидев Джинни. — Простите меня, мне очень жаль, что все так случилось! Но князь сделал вид, что все знает. Он задавал мне разные вопросы, потребовал, чтобы я показала ему платье, которое было на вас, а потом сказал… сказал, что прибьет меня и выгонит прочь, если я не признаюсь во всем; он утверждал, что отлично знает, что вы катались не одна. Я растерялась и так испугалась…
Как мило! Теперь даже Делии известно, что ее хозяйка — неверная жена, женщина, с которой мужчина может отправиться на прогулку в лес и… И главное, с кем? Как это сказал князь Иван? Со слугой…
— Это уже не важно, — равнодушно проговорила Джинни. Ей хотелось поскорее забыться. Завтра она успеет подумать обо всем и решить… Но что, кстати, ей решать? Ведь она жена князя Ивана.
Бутылка, в которой вчера еще оставалось больше половины драгоценной микстуры, теперь была почти пуста.
— Делия!
— Мадам! Я ничего не могла сделать! — Делия тихо шмыгнула носом. — Он забрал вашу микстуру. И порошки от головной боли. Сказал, что они приносят вам только вред и он сам станет выдавать их, когда сочтет нужным. Господи, мадам! Что же нам теперь делать?