— Мне кажется, тебе бы тоже не помешало, чтобы я тебя выслушал, — неожиданно сказал Эррамун, возвышавшийся рядом с Евой.
— Прости, — хмуро ответила Ева. — Но мне, честно говоря, хочется сейчас только одного: лечь, закрыть глаза и подремать.
Эррамун поднял голову — взглянуть на дверь в кают-компанию.
— Там… шумно, — с небольшим недоумением сказал он. — Если хочешь, на пару часов можешь лечь в моём отсеке.
Она немедленно взбодрилась от его единственного слова — «моём».
— Что?! — грозно откликнулась она, вскинув голову. И самой смешно стало. Вздохнула и сказала: — Почему — пару?
— Потом мне самому понадобится койка, — признался он. — После всех тех мелких… — он немного поколебался, видимо не зная, как назвать то, что на языке. — После всех тех мелких приключений, которые сегодня выпало пережить, как-то странно, но хочется полежать. Пусть недолго.
— Ну и иди, — проворчала она. — Только не забудь разбудить, если не услышу, как заходишь.
И не разбудил.
…Она открыла глаза, чувствуя себя выспавшейся. Посмотрела на потолок, недоумевая: неужели той парочки часов ещё не прошло? Потом перевернулась набок и застыла, открыв рот: Эррамун бросил на пол, рядом с пристенной койкой, нечто явно из одежды, и спал на этой скудной постели... Ева только открыла было рот позвать его и встать, чтобы предложить нагретое местечко на кровати, когда уйдёт. И рот закрыла. Наёмникам не впервой спать не только на полу космических суден, но и на земле. Где только не дрыхли!.. Эльф, в сущности — тоже из наёмников. Так почему же она должна воспринимать его желание, чтобы она выспалась, как героический подвиг? Нравится ему валяться на полу, оберегая её сон так почему бы и нет? Пусть спит. А она… Ева снова откинулась на спину. Она попробует снова успокоиться и задремать. Или уснуть — как уж получится. И уснула.
Глава 11
Ещё через час Эррамун на полу вздрогнул и сел, оглядываясь вокруг заспанно и явно ошалело — видимо не сразу понимая, где он. Ева тоже удивилась, но промолчала. Положение пристенной койки дало ей возможность встать с другой стороны ложа и молча пойти к двери. Прежде чем открыть её, Ева оглянулась на сонного эльфа, смотревшего ей вслед через койку, и вежливо сказала:
— Спасибо.
И вышла. В коридоре выяснила, что спала с перерывом примерно два часа. На что хмыкнула и отправилась в кают-компанию, чувствуя, что выспаться, может, и выспалась, но состояние тошнотворности всё ещё не прошло.
Шаг за порог в помещение — и сразу почуяла: что-то очень не так в тишине, встретившей её. Что-то за эти два часа, пока её не было, здесь произошло. Причём произошло нечто настолько потрясающее, что даже Остарджи, уже сидевший вне своей капсулы — на доставленной ему и приставленной к стене мягкой кушетке, ошеломлён.
Дверь за спиной въехала в пазы металлического косяка. Услышав негромкий звук хлопка, Ева медленно двинулась к своему месту, одновременно присматриваясь ко всем присутствующим. Так. Оба песчаника, пилот катера Тэкито и оборотень Рууд тоже выглядели довольно-таки ошарашенными. Значит, они не принимали непосредственного участия в некоем происшествии, но были его зрителями. Марика — тоже. Но рыженькая выглядела не только взволнованной, но и встревоженной, в отличие от остальных.
Приблизившись к своей навесной койке и сев на её краешек, Ева присмотрелась к остальным — в первую очередь к тем, кто был с ней вынужденно вне того линкора, и её рот непроизвольно открылся, а хмурый Клеман отвёл от неё взгляд то ли с досадой, то ли… Во всяком случае, она была рада, что можно больше не пялиться на его лицо: три кривые чёрные царапины пробороздили его кожу от левой скулы через нос к подбородку, а правый глаз постепенно уменьшался под наплывающим синяком вспухающих век.
Уже изумлённая, Ева осмотрелась в поисках Илвы. Снова подняла брови. Женщина-оборотень лежала на своей койке — животом вниз, руками, кажется, обнимая голову так, чтобы закрыть уши. Лицом к стене.
Сбитая с толку Ева уже целенаправленно поискала глазам Криса. Не сразу поняла, что мужчина, сидевший спиной ко всем, сутулившийся — положа словно бессильные руки на колени, и есть Крис. Ещё подумалось по инерции: «Почему он не с Марикой?»
Кажется, рыженькую тоже беспокоил этот вопрос. Она насторожённо переводила взгляд с одного на другого из четвёрки спасённых, и в её глазах читалось сомнение и нерешительность, когда она смотрела на капитана наёмников.
«Что с вами там произошло?» — успел спросить Остарджи.
Будто отвечая на этот вопрос, Клеман тяжело встал и медлительно подошёл к койке Илвы. Волчица не шелохнулась, хотя громыхание металлизированной подошвы его ботинок был ей слышен. Он постоял над ней. Снова оглянулся на Еву и неуклюже опустился на колени перед койкой. Низкое навесное ложе оказалось достаточно удобным, для того чтобы оборотень не только сумел склониться над койкой с женщиной, но и осторожно лечь на неё и обнять поверх её рук. Насколько видела со своего места пригорюнившаяся Ева, волчица вновь не шевельнулась. Выждав немного, Клеман не только обнял Илву, но крепко прижал её к себе, всё ещё стоявшему на коленях… Будто куклу обнял, пряча… Минута, другая… Кукла ожила: волчица сама обняла Клемана за шею и уткнулась лицом в его плечо, совсем спрятавшись под телом оборотня.
Наверное, из-за ситуации, созданной теми, кто принимал участие в неведомом пока Еве происшествии, в кают-компании все молчали и даже не решались сделать лишнее движение. Но после того, как Клеман и Илва замерли в странном объятии, Марика быстро посмотрела на Криса. Тот всё ещё сутулился, но уже повернулся лицом ко всем и тяжело смотрел на оборотней. Потом поднял глаза на Еву. Пауза была недолгой. Он неловко поднялся с койки и подошёл к ней.
У Марики глаза расширились. Кажется, она думала — он подойдёт к ней.
А потом кают-компанию внезапно обнесло бесшумным оханьем.
Ева тоже встала, сообразив, что капитан идёт к ней.
А Крис встал на расстоянии шага, руки опустил, голову тоже. Шелестящий шёпот в онемелой тишине расслышали все:
— Прости… Ева, прости меня… прости нас… пожалуйста…
И только сейчас она поняла, что случилось в кают-компании.
Возвращались на катер Тэкито порознь, парами — как их спасли на двухместные вельботы. Илву Ева видела мельком — уже по прибытии. Женщина-оборотень так же мельком показалась ей только притихшей. Ещё проскользнула мысль, что Илва выглядит довольно… нет, не спокойной, но… что-то вроде сдержанной, бесстрастной. Потом, после того как они вышли из вельботов, они друг друга не видели, поскольку Эррамун предложил Еве сон в своём отсеке. А Илва… Скорей всего, у неё был самый настоящий шок, отчего и показалось, что она… А мужчины… не поняли. Наверное, они начали разговаривать между собой, не думая о том, что в полной мере испытала Илва, возможно простившаяся с жизнью и приготовившаяся к смерти от удушья в безвоздушном пространстве, когда в её скафандре закончится кислород. И, когда она услышала лёгкую беседу тех, из-за кого она… Ева горестно придержала вздох.
Легко представить, как волчица поднимается со своей койки и медленно подходит к Клеману. Вещмешок с бутылками последним держал он. Илва драться умела. Нетрудно представить, как она ударила оборотня по лицу ладонью с распяленными пальцами, из которых при частичном оборотничестве выскочили когти. Нетрудно представить, как он отшатнулся от неё и получил ногой в глаз. Возможно, она визжала при этом. Возможно, у неё была истерика… Криса она не тронула. Не потому, что не виноват. Для неё всё зло и ненависть сконцентрировались на Клемане. Он считался даже не её другом, а любимым. Но в тот ужасающий момент он крепко держал вещмешок, а не подругу.
И только сейчас двое поняли, что испытала Илва.
Мгновения понимания сложились в целостную картину.
Ни мужчины, ни Илва не объяснили всем находящимся в кают-компании, почему вдруг взбесилась волчица. И остальные наверняка решили, что у неё просто запоздалая реакция на то, что их, всех четверых, оставили на линкоре в опасности.