На празднике ффолков спиртное, как и всегда в таких случаях, лилось рекой, и весенняя ярмарка помогла побыстрее забыть скучное однообразие зимы. Нередко в проходах между палатками или под скамьями можно было наткнуться на свалившихся и тут же заснувших гуляк. Но те, кто еще был в состоянии держаться на ногах, не обращали на них ни малейшего внимания.
Сама атмосфера ярмарки пьянила Тристана не хуже крепкого вина. Дарус же наблюдал за праздником без малейшего удивления.
– Раза в два лучше, чем в прошлом году, – заявил принц, глядя, как весело смеется Робин, – так оно и должно быть, – тут он неожиданно остановился, вспомнив о карлике. – Собака. Мне нужно найти Полдо и довести дело до конца.
– Мне кажется, кто-то тут упоминал мое имя? – Тристан обернулся и увидел сияющее лицо маленького Полдо. Вцепившись в его руку, юная девушка-карлица смущенно поглядывала на них.
– Разрешите представить Элиан, – формально произнес Полдо.
– Моя дорогая, это Тристан Кендрик, принц Корвелла, королевская воспитанница Робин и… скажите… а вы разве… – глаза Полдо округлились при виде Даруса.
– А это Дарус из Калимшана, – вмешался Тристан, кланяясь Элиан, которая густо покраснела.
– Приятно познакомиться с вами, – она хихикнула, голос у нее был еще более высоким и пронзительным, чем у Полдо. Тристан вынул кожаный мешочек из кармана.
– Вот твои деньги, Полдо. Сорок золотых, правильно?
– Хм, с такой памятью тебе никогда не стать королем! – усмехнулся Полдо. – Я припоминаю число пятьдесят.
– Действительно, – пробормотал Тристан, отсчитывая еще десять золотых. – Я заберу собаку утром.
– Ну что ж, мы уходим! – объявил карлик, пряча монеты. – У карликов Лоухилла сегодня грандиозные танцы! – И он вместе со своей подружкой растворился в толпе.
– Я не знаю, с чего начать! – закричала Робин, повернувшись на одном каблуке и пытаясь увидеть сразу все. Пара винных стаканов валялась на земле между ними, и Робин, удивленная, сделала шаг назад.
– Смотрите! – вдруг воскликнула она, и, схватив Тристана за руку, потащила его за собой мимо акробатов. Но Тристан заметил, что другой рукой она тянет Даруса.
– Может быть, кружка холодненького пива… – предложил принц.
Через мгновенье Робин подвела их к небольшому прилавку, и Тристан обнаружил, что он покупает выпивку не только для своих спутников, но и для полдюжины оказавшихся тут же ффолков.
– Премного благодарен, мой принц! – узнал его старый фермер, широко улыбнувшись, Тристан подумал, что он слышит свой титул только от старых друзей или пьянчуг. У края стойки бард наигрывал веселую деревенскую мелодию. Несколько столь же веселых девок, окружавших музыканта, подбадривали его, смеялись и приплясывали, высоко поднимая ноги, так что скоро вокруг собралось немало зрителей. Ярмарочная атмосфера заставила их забыть, что музыка была медленной и не мелодичной, потому что бард плохо настроил свою лютню. Принц лишь пожалел о том, что на весеннюю ярмарку все лучшие барды собирались в Кер Каллидирре, замке Высокого Короля.
Тристан с интересом наблюдал за происходящим вокруг, но Робин уже снова тянула их вперед.
– Пойдем! – позвала она, прежде чем исчезла за огромным зелено-желтым шатром из блестящего шелка. Казалось, что в свете факелов полог сияет, как в лучах солнца, особенно яркий на фоне черной ночи.
Последовав за Робин, мужчины увидели, что она с любопытством всматривалась за занавеску – в полумрак шатра. Едкий дымок курился из-за занавески, и девушка закашлялась. Она уже собралась войти внутрь, когда Дарус вышел вперед.
– Это шатер калишитов, Робин, и я знаю этот запах – запах травы гиньяк. Совсем неподходящее место для юной особы.
– Почему ты думаешь, что здесь у меня могут возникнуть неприятности?
– спросила она, и ее глаза сердито сверкнули.
– Я не хотел… пожалуйста! – запнулся Дарус, неожиданно смутившись.
– Но поверь мне, лучше нам повеселиться в каком-нибудь другом месте!
Робин снова посмотрела на вход. Тристан, зная упрямый нрав девушки, был уверен, что она не послушается Даруса и все равно войдет внутрь, но, к величайшему удивлению принца, Робин без дальнейших споров развернулась и пошла прочь.
Пройдя мимо Даруса и принца, она зашагала дальше. Тристан заметил испуганный взгляд, брошенный Дарусом на шатер, и побежал догонять девушку.
– Сюда, – весело позвала Робин у входа в другой шелковый шатер. Они сгрудились внутри и минут семь наблюдали, как заклинатель змей ловко заставлял своих любимцев вылезать из больших глиняных кувшинов. В задней части шатра другой заклинатель змей показывал огромного фирболга, прикованного к толстенному столбу. Гигант спал, так что его свирепость невозможно было проверить.
– Посмотрите на это! – прокомментировал принц, показывая на громадный нос, шевелящийся в такт громоподобному храпу.
– Бедняга, – сказала Робин, сердито оглядевшись по сторонам. – Держать его так, прикованным, словно дикое животное!
– Он хуже, чем животное, – бросился в атаку Тристан. – Он настоящее чудовище!
– Какое чудовище! – фыркнула Робин. – Старый и уставший, моя бы воля, я бы его отпустила! И она выскочила из шатра.
Снова молодым людям пришлось догонять ее, чтобы не потерять из виду.
Вскоре Тристан оказался в огромном, задымленном шатре, где натертые маслом танцовщицы волнообразно изгибались под резкие звуки крошечных цимбал и зазывно ревущих труб. Он с удовольствием наблюдал бы и дальше за их экзотическими танцами, но вдруг почувствовал раздражение от того, что робин с интересом, несмотря на окружающих ее мужчин, наблюдает за несколько непристойным танцем.
– Пошли, – сказал он резко, и вместе с Дарусом они потянули Робин к выходу.
За эту ночь троица побывала почти во всех палатках и шатрах ярмарки.
Несколько раз они заходили в палатки, где продавали мед или вино, и возбуждение от выпитого заставляло все вокруг вертеться еще быстрее. В одной из таких палаток Тристан заметил дюжую фигуру Эриана, который уже завалился в угол и мирно спал. В другой они заказали баранью ногу, и Дарус вцепился в нее, как будто не ел несколько дней. В остальных палатках они увидели самые разнообразные товары – все, что сделали или вырастили трудолюбивые ффолки. Изящный фарфор, разноцветные шерстяные плащи и накидки, сверкающее стальное оружие – все это говорило о мастерстве народа Тристана, и он не без гордости сравнивал прекрасное оружие с дешевыми железными изделиями северян. Робин поторговалась со сморщенной старухой-ткачихой за новую накидку с вышитым ярким растительным орнаментом. Набросив ее на своя хрупкие плечи, она соблазнительно закружилась перед своими спутниками.
Наконец, троица остановилась перед белой полотняной палаткой брата Нолана. Плотный священник выскочил из палатки и с возмущением обратился к Тристану.
– Какой стыд! Какая распущенность! – лысая голова брата Нолана блестела от пота, а глаза прямо-таки метали молнии от охватившего его гнева. В добавок к этому, он негодующе кивал в сторону весело танцующих крестьян и пьяных гуляк. – Боги милосердны, и на многое смотрят сквозь пальцы, но я боюсь за очень многие души сегодня, – продолжал, задыхаясь, жаловаться священник.
Хотя служители новых богов уже более века жили на островах Муншаез, многие ффолки продолжали почитать Мать-Землю. Некоторые принимали и даже высоко ценили новых священников, потому что их религия была целительной и милосердной. Однако, старые традиции по-прежнему имели большое влияние среди ффолков, а присутствие друидов серьезно мешало новым богам укрепиться в Гвиннете.
Источником силы друидов служили те места островов Муншаез, где сохранилась дикая природа, в особенности Лунные Источники. Живущие, в основном отдельно, в изолированных рощах, друиды собирались в общинах ффолков во время таких событий, как ярмарка, или когда случалось что-нибудь серьезное: наводнения, землетрясения или войны.