– Дэльфи, точно. Я Рингил.
– О, знаю. – Она криво усмехается, взмахом руки указывает на остальных. – По этим кудахчущим идиотам незаметно, однако ты теперь желанный гость. Хьил так хандрит между твоими визитами, что мы рады, когда ты наконец появляешься – ведь тогда он снова начинает улыбаться.
– Ага, – кричит кто-то. – Чтобы огонь разгорелся, в него надо потыкать кочергой. Ну, вы меня понимаете.
Опять раздается смех. Он и забыл, как соскучился по этому звуку, по округлому, открытому кольцу непристойного веселья без намека на язвительность, без скрытого лезвия ненависти или отдаляющей насмешки. Он чувствует, как рождается невольная ухмылка на устах.
– Так его нет? Хьила?
– Сегодня утром направился вглубь хребта. Вообще-то, он ищет тебя. – Хорошее настроение Дэльфи впервые омрачается. – Вчера в лагере на пляже нас навестили твои призрачные стражи. Мерцали на краю света от костра, как свечи в бурю. Бедные про́клятые создания. Они были чем-то взволнованы. Хьил решил, что дело в тебе, что ты попал в беду, и велел нам перенести лагерь на Задворки. Приказал разместиться в руинах и ждать его. И вот мы здесь, ждем. И… – Она резко хлопает в ладоши. – …та-дам! Ты появляешься прямо тут. Магия, м-да… Ну и что ты теперь будешь делать?
Ее улыбка возвращается, неудержимая. Он делает все возможное, чтобы не отстать, – иначе можно показаться грубым.
– Ты можешь отвести меня к нему, Дэльфи?
– О, ты можешь это сделать сам. Ты же нашел дорогу и появился здесь. Но на Задворках события следуют друг за другом не в том порядке, как в реальном мире. Такое ощущение, что он еще никуда не ушел. Кажется, он еще здесь. – Она делает паузу. – Хочешь немного супа перед уходом?
Она составляет ему компанию, пока он ест.
Возможно, почувствовав неловкость гостя в отсутствие Хьила, она уводит его прочь от главного собрания. Сажает на поваленную колонну рядом с тем местом, где над маленьким, аккуратно сложенным костром висит котел с супом. Подает щедрую порцию в дымящейся миске и кусок хлеба. Себе берет кусок поменьше и садится рядом с ним на колонну, изящно откусывая по чуть-чуть. Внезапно кажется, что ей намного меньше лет, что она почти девчонка. Она наблюдает, как Рингил поглощает суп, а он лишь после первого глотка этой вкуснотищи понимает, что зверски проголодался; в реальном мире он не очень-то следил за тем, чтобы регулярно питаться. Когда он расправляется с супом, она снова наполняет миску и дает ему еще хлеба.
– Хочу задать вопрос, если ты не возражаешь. – Девчачья непринужденность исчезает, как пар над его миской. – Там, откуда ты родом, много ли говорят о героях и судьбах?
Он вытирает хлебом дно миски, показавшееся во второй раз.
– Только про них и трындят. Все любят эту ерунду. Каждый хочет верить в героев.
– А ты?
Он бросает на нее косой взгляд, не переставая жевать. Сглатывает.
– Ты не обидишься, если я скажу «нет»?
– У нас не принято легко обижаться. То, во что верят другие, меня не касается, если только они не пытаются мне это навязать.
– Тебе бы не понравились те места, откуда я родом.
– Об этом я уже догадалась. – Дэльфи взмахивает рукой, словно подбадривая его. – Но ты не ответил на мой вопрос.
Он доедает хлеб и ставит пустую миску к своим ногам. Вздыхает.
– Я видел слишком много голов прорицателей на пиках, чтобы поверить, будто они умеют заглядывать в будущее дальше, чем любой из нас. Болотницы на рынке Стров зарабатывают гроши пророчествами – подозреваю, это все, на что годится их дар. Почему ты спрашиваешь?
Дэльфи изучает свои руки, поворачивая их так, словно они в любой момент могут сделать что-то неожиданное. Наверное, думает Рингил, раз она в лагере вторая после Хьила, то у нее тоже есть какой-нибудь талант к икинри’ска.
– Говорят, Хьил чуть не умер при рождении, – тихо говорит она. – Якобы на самом деле он родился мертвым. Мы почти одного возраста, так что я слишком молода, чтобы помнить, как все было на самом деле. Но, если верить людям, в лагерь пришел бог во плоти и вернул ему жизнь во имя великой цели.
– Бог или хороший доктор?
Она мягко улыбается.
– Говорят, что это был бог. Говорят, это был Акояваш – в плаще, широкополой шляпе и с соленым ветром за спиной.