Для Эгара эти слова с таким же успехом могли быть сказаны на другом языке, так мало он в них понял. Демоны, которые на самом деле не были демонами; демоны, у которых был план; демоны, которые могли помочь; демоны, которые не могли или не хотели. По крайней мере в степи все ясно – степные упыри, летающие призраки, одержимые волки. Или ты убьешь их, или они – тебя, и это все, о чем нужно беспокоиться.
Темнокожая женщина рядом с ним продолжала рисовать в воздухе ящики.
– Вот почему Анашарал так часто изъяснялся туманно, вот почему он не смог помочь нам, когда мы добрались до Хиронских островов. Он на самом деле не Кормчий, а так – одна видимость. У него никогда не было достаточно знаний – лишь общая схема, позволяющая стремиться к цели. Он как говорящая карта в сказке про мальчишку-конюха или что-то вроде…
Она уронила руки.
– Я не очень-то хорошо объясняю, да?
– Не хотел тебя перебивать.
Она тяжело вздохнула.
– Ладно, слушай. Представь себе, что Империя хочет послать легата в Ишлин-ичан, но нет ни одного свободного чиновника. Имперцам важно произвести впечатление на ишлинаков, подписать кое-какие договоры, однако никак не получается найти нужного человека. И тогда они решают послать вместо него актера…
– Да, меня бы это не удивило. Они там думают, что мы все долбаные дикари, кто же заметит разницу? – Эгар потер ладонями лицо: внезапно усталость вновь дала о себе знать. Он подпер подбородок кулаками. – На самом деле, если Ишлин-ичаном управляют те же самые клоуны, что и тогда, когда я был там в последний раз, они действительно не сумеют отличить актера от легата. Можно послать дрессированную свинью, и они, вероятно, не заметят – главное, чтобы она куталась в шелка и бо́льшую часть времени ходила на задних ногах.
– Ну… да. Типа того. – Арчет откашлялась. – Вот так и поступает двор. Находят актера, говорят ему, какие именно документы надо подписать. На что он может соглашаться, на что – не может, и заставляют все вызубрить. Затем его обучают толике придворного этикета, паре хороших историй, чтобы развлечь достойных ишлинаков, полудюжине объяснений того, почему договоры – это хорошо. И все. В конечном итоге он может выглядеть как легат, он может даже некоторое время вести себя как легат. Но он не легат. Он просто актер, который ради поставленной цели кое-что запомнил.
– Понятно. Так что же пытался сделать Анашарал? Не найти Иллракского Подменыша, это уж точно. Но что?
– Я не знаю.
– А ты спрашивала?
– Она спрашивала. – Голос Стратега, вежливый и балансирующий на грани безумия, ворвался в разговор внезапно, как провалившаяся сквозь крышу тонна сложенных штабелем камней. – И ей сказали столько, сколько она должна знать.
Они посмотрели друг на друга. Арчет пожала плечами.
Эгар бросил на потолок убийственный взгляд.
– Немного смахивает на здешнее освещение, да? Озаряет только правильные места, чтобы мы добрались туда, куда нужно тебе.
– Твоя аналогия звучит убедительно, насколько это возможно, Драконья Погибель, да. Хотя руководство в этом гораздо более важном деле принадлежало Ингарнанашаралу, а не мне. Я просто пытаюсь расширить и модифицировать модель настолько, насколько я в состоянии оценить ее предполагаемый результат.
Тяжелый, гулкий лязг – они оба вздрогнули от этого звука. Трос крана дернулся, рванулся вверх и остановился, рванулся снова, затем начал плавно подниматься через люк.
– Ну да, конечно. – Эгар немного смягчился – слова Стратега вылетели у него из головы, пока он отвлекся на трос, оставив лишь смутное понимание того, что демон, похоже, согласился с ним. Он изо всех сил старался сохранить прежний гнев хоть отчасти. – Как я уже сказал, когда-то у меня был такой командир. И этот ублюдок чуть не убил меня. Мне такой спектакль второй раз не нужен.
– Прискорбно. Но, боюсь, все указывает на то, что жертва Ингарнанашарала зиждилась на математике неперпендикулярных цепей и каскадных результатов. Иными словами, если бы кто-то из вас знал, какую цель преследуют ваши действия, ваше знание нарушило бы равновесие модели – по всей вероятности, до такой степени, что эта цель сделалась бы недостижимой. Вполне возможно, что сам Анашарал не знает истинной цели своих действий или, по крайней мере, не был допущен к осознанному знанию по тем же причинам, по которым я не могу допустить, чтобы кто-то из вас узнал об этом сейчас.