Полукровка снова взмахнула ножами.
– Хотите кусочек меня? Вперед!
Они мягко опустились на тротуар бульвара, менее чем в десяти ярдах от того места, где она стояла. Привстали на задние лапы и начали двигаться кругом, намереваясь взять ее в клещи. Они подкрадывались, скрежеща когтями по мостовой. Глаза переливались в полумраке, в них светился проницательный ум, и они были лучше защищены, чем глаза пеонов – спрятаны в косых щелях глазниц с рядами костяных шипов, Проблеском Ленты в такую цель не попадешь, да и не будет она так риско…
Торопливый стук когтей по мостовой слева от нее – и пронзительный атакующий вопль.
Арчет почувствовала, как затылок похолодел от этого звука – старые, частично исцеленные воспоминания о войне снова открылись, как раны, – повернулась к нему лицом, увидела ящера, который двигался так быстро, что превратился в нарисованные в воздухе каракули, и внутри у нее все сжалось.
Но память тела со смертоносным хладнокровием разметила слабые места существа – «Сделай все как надо, Арчиди!» – и подсказала, как надо двигаться. Надо приподняться на цыпочки, одновременно поворачиваясь, прийти в движение уже в тот момент, когда рептилия одним скачком преодолеет последние три ярда, – и окажется, что Арчет не там, Арчет – «Я здесь, ублюдок, прямо здесь!» – атакует сбоку и вонзит Убийцу Призраков прямо в мягкую, незащищенную плоть под протянувшейся вперед передней лапой. Боевой клич достиг резкого пика, а потом оборвался и перешел в яростное шипение, когда ящер с бешеной скоростью развернулся и защелкал челюстями в поисках противника.
Но Арчет и не собиралась неподвижно замирать после удара.
Она оставила Убийцу Призраков похороненным по самую рукоять там, куда он попал, вытащив взамен Безжалостного. Не было ощущения, что она на самом деле потянулась за ножом – казалось, Безжалостный нетерпеливо выскочил из ножен на пояснице, когда кончики ее пальцев скользнули мимо, он как будто влетел в ее теплую мозолистую ладонь, как Ишгрим влетала в ее объятия в конце дня. Лезвие легло обратным хватом, и она успела оставить длинный порез на заднице ящера и на основании хвоста, прежде чем развернулась. Она уже знала, что другой ящер там, за спиной. Проблеск Ленты тащил ее за собой, настаивал, стремился к новой цели и…
На один панический миг что-то дрогнуло и сломалось в полукровке, тягостное напряжение битвы обрушилось на нее, атаковало чувства и сокрушило их; она вдруг ощутила себя мученицей Девятого племени, распластанной и привязанной к четырем фыркающим нетерпеливым жеребцам под безжалостным южным солнцем, как будто ее конечности были вывернуты и вытянуты наружу силами, превозмогающими контроль или мощь, каким она могла сопротивляться…
«Это медитативное состояние единения, – сказал ей Стратег. – Для Народа – довольно обычная вещь, но, возможно, из-за твоей примеси человеческой крови, Арчет Индаманинармал, ты не сможешь проявить достаточный самоконтроль, чтобы…»
На хрен все это дерьмо.
Она заставила что-то внутри себя разжаться, отбросила попытки управлять каждым ножом как отдельным лезвием и превратилась в центральную ось, вокруг которой они вращались. Она позволила себе увидеть кривую потенциала каждого клинка, позволила этим кривым расплестись и обвиться вокруг нее раскаленной добела проволокой, позволила себе понять на самом глубинном, самом ясном уровне своей сути, что можно и чего нельзя сделать с даром, который вручил ей Тараланангарст. Она наметила точки пересечения атакующих ящеров с этими светящимися проволоками так же небрежно, как могла бы оценить сдвиг в дуге воды, льющейся из кувшина, и подставить чашу прямо под…
Арчет сгорбилась и последовала туда, куда тянул ее Проблеск Ленты. Ящер-воин возвышался над нею, держа когти наготове, – он был достаточно близко, чтобы от едкого пряного запаха выделений на шкуре подкатила к горлу тошнота, он тянулся к ней, как мать тянется к визжащему младенцу, чтобы поднять его с земли. Он пронзительно завопил и ударил передней лапой, но Безжалостный уже был там, вскинутый и наклоненный – нож принял удар когтей и отразил его в той степени, какая требовалась Арчет, перенаправил силу вниз. И Проблеск Ленты прыгнул, сверкнув, в щель – сквозь тень споткнувшегося ящера, – а Арчет выпрямилась, увернувшись от неудачной атаки, и вонзила клинок глубоко в обнаженное подбрюшье рептилии, рассекла снизу вверх, как цирюльник бритвой, проливая внутренности, кровь и более бледные жидкости, наполовину сформированные яйца из репродуктивного канала…