Он выпрямился посреди растревоженных обломков, схватившись за древко копья-посоха, чтобы не упасть. По его лицу текла кровь. Он увидел внизу Арчет: полукровка растянулась во весь рост на дне неглубокой впадины и заторможенно пыталась сесть – она была прямо у дракона на пути. Канан Шент спешил к ней по другой стороне обвала, перемещаясь скорее на заднице, чем на ногах, сжимая в руке боевой топор, но Эгар знал, что имперец не успеет, он опоздает, и ему раньше не приходилось сталкиваться с драконом, так что…
Наша не видать. Значит, мертв.
Эгар сделал единственное, что мог. Он высоко поднял копье-посох в правой руке и завыл – издал высокий замогильный протяжный зов маджака-берсеркера.
– Повернись, ублюдок! Повернись! Я здесь!
Мимолетное осознание: он прокричал эти слова на языке своего народа. Призыв и язык укоренились как одно целое в почве степей, которые он покинул. Дракон резко остановился, развернулся на щебне. Это был не какой-нибудь тупорыл – тварь знала, что угрозу сзади игнорировать нельзя, особенно если угроза производит такой шум. Драконья Погибель опустил копье-посох, держа его двумя руками, крепко ухватив за древко из сплава: «Поглядим, каков этот железный демон в роли кузнеца, да, Эг?» – и бросился в атаку через завалы.
По его прикидкам, должно было пройти около полудюжины ударов сердца, прежде чем дракон поймет, что к чему, увидит реальную угрозу и решит, что с ней делать. Он срезал вправо, ближе к хвосту и задним конечностям. Место для битвы было дерьмовое: щебень проседал под ногами, но твари пришлось бы сломать собственный хребет, чтобы изогнуться в сторону и снова плюнуть в него ядом с такого близкого расстояния. Последние три ярда Эгар одолел в прыжке, подняв копье вверх и в сторону, как будто прыгал с шестом, вторя акробатам в парке Инвал. Приземлился он тяжело и неуклюже, мог бы потерять равновесие, но с воплем вонзил переднее лезвие копья дракону в ляжку. Увидел, что кириатская сталь расколола чешуйки, словно монеты из дешевого серого стекла.
Теперь настала очередь дракона вопить.
Звук был пронзительный, оглушительный – в такой близости казалось, что в голову маджаку вонзились крошечные ножи. Он видел, как люди в разгар битвы бросали оружие и щиты, крепко прижимали ладони к ушам, пытаясь заглушить этот ужасный вопль. Он стиснул зубы и надавил на копье, почувствовал, как лезвие сместилось вниз, рассекая плоть дракона. Бедро твари дернулось и поднялось, она тряхнула задней лапой, пытаясь сбросить источник боли. Драконья Погибель взмыл. Он повис, держась обеими руками за копье, и кириатское лезвие, прорезав длинную борозду по бедру зверя, вырвалось наружу. Эгар снова упал на ноги, от неожиданности отшатнулся назад. С лезвия капала густая багровая кровь – и от этого зрелища в нем всколыхнулось темное веселье.
«Вот это, мать твою, клинок!»
«А теперь шевелись, Эг!»
Дракон снова закричал и дернул хвостом в сторону. Инстинкт потребовал пригнуться – Эгар так и поступил, и услышал, как ударом рассекло воздух над головой. Он выпрямился, едва хвост пронесся мимо, и снова подскочил вплотную. На несколько секунд ему удалось оказаться в слепой зоне существа. «Жизненно важная истина, касающаяся сражений с драконами, – зачитал ему как-то Гил из трактата, который тогда строчил, – заключается в том, что близость – твой друг. Прижмись поближе – это единственное безопасное место. Безопасность – понятие относительное». Что ж, Гил, давай проверим. Он рубанул копьем, вонзил его в заднюю часть дракона, где хвост утолщался, соединяясь с телом. Он знал, что чешуя там мягче, и кириатский клинок прошел сквозь нее, как сквозь тряпку. Эгар выдернул оружие, перевернул и снова ударил другим лезвием.
Громкие звуки кишечных газов, мягкое падение чего-то на щебень и внезапно накатившее туманное облако – дракон обгадился. Эгар закашлялся и подавился вонью, затаил дыхание и поспешил убраться прочь. Свежий драконий навоз был довольно едким, и даже сопутствующий газ не предвещал ничего хорошего, если вдохнуть его слишком много. «Так что давай не будем этого делать, Эг». Он попытался добежать вдоль огромного чешуйчатого бока до головы и гребня, но существо поворачивалось слишком быстро, вертелось на месте, топая, вопя и лягаясь. Скользящий удар задней конечностью сбил маджака с ног. Эгар упал на щебень, прокусил щеку почти насквозь – во рту брызнула и потекла кровь, он ее сплюнул.
«Нет времени, на это нет гребаного времени, Драконья Погибель. Вставай!»