– Я хочу сказать… – Изо рта выскользнул язык – пугающе длинный для человеческого лица, которое надела Келгрис, – и богиня смочила большой палец, прежде чем снова принялась вытирать слезы Арчет. – Нет никаких причин, по которым мы с тобой не можем быть добрыми подругами, – если ты не преступишь черту, вспомнив об этой своей нелепой фантазии про месть.
Арчет выдавила из себя слабую улыбку.
– Значит, речь все-таки о сделке?
– Ты бы предпочла иметь дело с волком? – Женщина, или то, что носило ее шкуру, закончила с лицом Арчет и грациозно отступила на пару футов. В темноте видны были только янтарные глаза и зубы, и лишь едва заметный силуэт шевелюры выдавал в ней человека. – Тебе действительно нужно взглянуть на это в более долгосрочной перспективе, кир-Арчет Индаманинармал. Шаман Полтар и его ручной вождь смертны, оба. Они достаточно скоро умрут, без какой-либо помощи с вашей стороны. Как и маленькая северная киска, ждущая твоего возвращения домой, если уж на то пошло. В этом суть смертных. Они умирают. Подумай об этом – твой путь будет долгим и одиноким. Может, время от времени тебе не помешала бы компания бессмертного существа.
Арчет чуть увереннее прислонилась к стене. Она все еще не могла подняться: собственные ноги казались ей спутанными пучками водорослей.
– Сегодня вечером я уже отказала двум шлюхам. И не собираюсь уступать третьей.
Рычание, исходящее не из человеческого горла. Келгрис внезапно оказалась перед ее лицом. Янтарные глаза полыхали в считаных дюймах от него. Тонкая струйка крови просочилась из волос Келгрис и потекла по лицу.
– Следи за своим языком, кир-Арчет.
Арчет судорожно выбросила вперед руку и запустила пальцы в густую гриву богини. Подняв Падающего Ангела другой рукой, она прижала острие клинка под челюсть существа. Полукровка двигалась быстрее, чем когда-либо прежде, и даже не была уверена, что это и впрямь действует ее тело. Она перевела дух и наклонилась на полдюйма ближе к янтарным глазам.
– Я не собираюсь использовать свой язык на тебе, сука, – жестко сказала она. – Но хочу выяснить, годится ли для такого дела кириатская сталь. Ты заставила меня кончить и подумала, это все? Я бы и сама справилась, пустив в ход только половину руки, держащей этот нож.
Казалось, Падающий Ангел вливал в нее свежую, прочную как канат силу, начиная от мышц руки, которая его держала. Арчет почувствовала, как ее захлестнул этот поток, почувствовала, как внутри разбивается о берег мощный прибой. Она снова прижалась к стене и медленно поднялась на ноги. Подняла и Келгрис, удерживая ее на острие ножа как рыбу на крючке. Теперь из волос Небожительницы кровь текла с пугающей скоростью, окрашивая ее лицо в алый влажный цвет. Ее губы кривились от невысказанных слов, в горле поднималось низкое рычание. Убийца Призраков со стоном пробудился, встрепенулся и ожил в ножнах на груди Арчет. Полукровка подняла Падающего Ангела выше, другой рукой отпустила гриву богини, выхватила Убийцу Призраков из воздуха, когда он покинул ножны, как будто поймала в момент падения. Медленно вытащила Падающего Ангела из-под окровавленного подбородка Келгрис.
– У меня всё, – прошипела Арчет. – Вали отсюда.
Лицо перед ней как будто задрожало и поплыло, превратилось в водоворот из разных женщин, отличающихся почти во всем, кроме янтарных глаз и постоянной струйки крови по одной стороне лица. Келгрис обнажила зубы в ужасной усмешке.
– Тебя уже дважды предупреждали, кир-Арчет, – сказала она внезапно похолодевшим голосом. – Третьего раза не будет.
И снова исчезла.
Через некоторое время Арчет оторвалась от стены. Подавила бегущую вдоль хребта дрожь, окинула взглядом тесное пространство, в котором произошла стычка. Затоптанная земля и комья конского навоза, залетевшие сюда с улицы. Она засмеялась, хоть голос и дрогнул.
– Божественное вмешательство, значит? Пока сам не попробуешь, не поймешь, в чем суть.
Она вышла на главную улицу, огляделась по сторонам. Никого не было видно, и беспокойство из-за преследования, которое она испытывала с тех пор, как покинула бордель, исчезло. Она глубоко вдохнула, и даже пахнущий древесным дымом воздух показался ей чуть менее тяжелым.