«Отличная работа, господин Эшен».
– Значит, они пойдут со мной против своего вождя? – задалась вопросом Арчет.
– Прямо сейчас? – Марнак уставился в темноту. – Я думаю, они пойдут к вратам преисподней, если ты об этом попросишь.
Глава шестьдесят вторая
Он сидит на темном дубовом троне, лицом к океану.
Больше никаких пут, он свободен и ему удобно: древесина гладкая от времени, на сиденье от долгого использования образовались выемки, которые безупречно ему соответствуют. Меч со змеиным жалом больше не пытается взрезать его, больше никаких кругов из вертикальных камней, никаких двенд. Море спокойное: маленькие волны накатывают на берег и глубина всего-то по колено. Прохладный ветерок колышет его волосы.
На мгновение кажется, что Фирфирдар все-таки спасла его.
Затем он видит Иллракского Подменыша.
Он прячется на мелководье, закутанный в рваные черные одежды, – такой неподвижный, что в первый миг Рингил принимает его за жутко похожий на человека камень, темный и увешанный черными водорослями, испещренный бледными колониями моллюсков примерно в тех местах, где могут быть лицо и руки. Затем поднимается голова, сверкающие глубоко посаженные глаза смотрят на него сквозь спутанные пряди волос, на бледном лике открывается похожий на рану рот и раздается жалобный крик чайки.
От этого звука сердце разрывается на части. Слезы заливают глаза, он ничего не может с этим поделать.
Существо, бывшее последним из Темных Королей, вырывается из воды. С трудом удерживает равновесие. Снова вскрикивает и с трудом бредет к берегу: промокшие, тяжелые одежды тянут его к земле, и оно шатается, будто пьяное. Оно выглядит человеком – или когда-то им было, – но крупнее, массивнее, чем удается вырасти большинству людей. Оно пристально смотрит на Гила взглядом любовника, и на один ужасный миг тот настолько ошеломлен увиденным в этом взгляде, что ему хочется, чтобы эта ходячая развалина добралась до него, хочется объятий, которые она обещает.
Он вскакивает на ноги, почти соскакивает с трона, прежде чем понимает.
Это икинри’ска, обернувшаяся против него. Сила, чью подлинную мощь он лишь недавно испробовал, – и Подменыш пустил ее в ход с небрежностью мужчины, который тычет пальцем в трактирную девку. Легкая текучая сила, которую не сдерживают ни отсутствие силы воли, ни сомнения, ни жалкие остатки самости. Рингил смотрит Кормориону Илусилину Мэйну в глаза, и ничто в них не напоминает о человеческой сути.
«Чем глубже ты погружаешься в икинри’ска, тем меньше она становится твоим инструментом, тем больше ты становишься ее вратами и руслом». Хьил достаточно часто говорил ему об этом, но до сих пор Гил на самом деле не понимал, что пытается сказать обездоленный князь. Он никогда не задумывался – возможно, икинри’ска ему этого не позволяла, – куда ведет дорога.
Он падает обратно на согретые деревянные изгибы трона, как марионетка с перерезанными нитями. Хватается за дубовые подлокотники со всей силой, на какую способны его руки. Понимает: что бы ни случилось – он не должен отказываться от этого места.
Иллракский Подменыш яростно вопит оттого, что его трюк не удался, и прыгает вперед невозможно быстро и высоко для столь иссохшего и изодранного существа. Приземляется коленом в грудь Рингилу, впившись влажными руками, словно когтями, ему в плечи. Грязная бледная физиономия нависает над Гилом, губы беззвучно, с усилием движутся, глаза глядят слепо. Волосы свисают Подменышу на лицо, воняют морем и другими, менее понятными глубинами. Темный Король излучает стальную силу, против которой Гил не может изыскать никаких средств. Подменыш тянет обеими руками, откидывается назад и срывает Гила с трона как ребенка.
– Иду домой.
Наконец-то слова – слоги древнего мирликского, которые Рингил едва может расшифровать, с шипением рвутся из бледных разорванных губ; как он теперь начинает понимать, это существо прокусывало их снова и снова на протяжении своего бесконечного ожидания…
– Возвращаюсь домой, Си… Это место – мое…
– Ага, ни хера подобного.
Оба спотыкаются, хватаются друг за друга, как драчуны в таверне, отчаянно нуждающиеся в ноже, который упал куда-то, где ни один из них не может его увидеть. Существо, которое когда-то было Корморионом, пытается его одолеть, пытается подобраться ближе к трону, и Гил ни хрена не может с этим поделать…
Он пускает в ход маджакский борцовский захват. Сбивает Подменыша с ног, опрокидывает, переносит драку на пол. Они тяжело падают на мокрый песок. У Гила, готового к падению, вышибает почти весь воздух из легких. Он отчаянно катится вместе с Темным Королем подальше от трона, высвобождает одну руку и пытается ткнуть противника в глаза или в рот. Засовывает средний палец сквозь изжеванные губы, крепко вцепляется в щеку, пытается ее разорвать. Подменыш извивается, наносит удар головой, от которого Гилу не увернуться, он принимает его на боковую часть лица, и боль пронзает щеку, а потом та теряет чувствительность…