Она уставилась на ножи в своих руках.
«Очень впечатляет, – донеслись с ветром по степи слова раздраженного бога. – А можешь сделать то же самое со всеми сразу?»
Со всеми сразу.
«Искусство жон…»
Она увидела, как под покровом из развевающейся плоти призрака выгнулась шея раненой лошади. Животное подняло голову и отважно цапнуло тварь, которая обернула его своим телом. Призрак издал шипящий, кудахчущий звук и конвульсивно сжал хватку…
В голове у полукровки полыхнуло от ярости. Она метнула оба ножа. Через долю секунды в ее руках оказались Убийца Призраков и Проблеск Ленты, и их она тоже метнула. Какая-то едва осознающая себя часть ее разума отметила, что Арчет слепо глядит на призрак и его жертв, но ощущалось все иначе. Ощущалось происходящее так, будто она свободно парила над степью, лицезрела только постоянно меняющийся узор из расплавленной проволоки, знала, что стоит в са́мом сердце – и наконец-то до полукровки дошло, что она и есть его сердце.
– Дом моего отца!
Древние безмолвные дорожки в Ан-Монале, застывшие машины. Бдительные духи, живущие в стенах. Кормчие, Стратеги, клинки с собственными именами…
Проблеск Ленты, Хохотушка, Падающий Ангел, Безжалостный и Убийца Призраков… ах да – Убийца Призраков.
Она взялась за расплавленные узоры как за поводья лошади. Наконец-то открылась в ответ на зов кириатской стали.
Взялась за ножи, за все сразу.
И разорвала призрака на части.
Она медленно пришла в себя – вернулась в себя – и внезапно поняла, что стоит, изящно вскинув руки над головой, как плясунья, готовая начать танец.
Степь вокруг нее затихла: бой был окончен. Она все видела, даже не приглядываясь – израненные, окровавленные трупы Каптала и его лошади, обоих как будто сварили или облили какой-то кислотой. Слабо колышущиеся останки чего-то маслянисто-черного – клочки, не больше и не толще носового платка, разбросанные по траве, повисшие тут и там. Ее ножи, похожие на светящиеся маяки, аккуратно воткнутые в землю примерно на равном расстоянии от того места, где она стояла.
Полтар в изъеденном молью плаще из волчьих шкур таращился на нее как полоумный, впервые попавший на деревенскую ярмарку.
Проблеск Ленты без приказа прыгнул в ее правую ладонь.
Полукровка опустила руки и решительно направилась к шаману. Снова призвала заученные фразы на маджакском.
– Меня послал Драконья Погибель, – крикнула она сквозь ветер. – Эгар мертв, но…
Полтар вскинул вверх обе тощие руки, и от этого движения плащ свалился с его плеч. Шаман запрокинул голову и что-то крикнул в небо. Под плащом он был обнажен до пояса и выглядел умирающим от голода. Арчет увидела следы проколов на разных стадиях заживления: они прошили его грудную клетку и впалый живот, обе руки сверху донизу. Кое-где виднелись полустертые потеки крови, а круглые старые шрамы были повсюду. Заклинание, которое он читал, напоминало скулеж побитого пса.
Но, похоже, оно сработало.
Как будто туча заслонила утреннее солнце, как будто вечер украл день и рано опустился на степь. Свет вокруг них померк, ветер перестал дуть ей в лицо. Даже звук, который он издавал в высокой траве, стих.
У нее на пути возникла знакомая фигура.
– Узри, демон! – вопил Полтар надтреснутым голосом на высоком кирском, который по-прежнему был ему известен. – Небожители сопровождают меня! Сама Келгрис явилась на мою защиту, и другая помощь мне без надобности. Ибо я приказываю ей!
На Арчет взглянули янтарные глаза, губы изогнулись в двусмысленной улыбке, которая напоминала приглашение. Мелькнули острые белые зубы. Легкая теплая боль пронзила промежность полукровки, когда та вспомнила о ночи в переулке и ничего не смогла с собой поделать. Она поморщилась, скрывая желание.
– Миленькая у тебя работа.
Небожительница скосила глаза и слегка пожала плечами.
– Что ты собираешься делать?
– Она вырвет из тебя жизнь прежде, чем ты успеешь ко мне прикоснуться, – завопил шаман за спиной Келгрис. – Такова моя воля. Даже если я паду, она свершит ме…
Он прервался, будто подавившись.
Потрясенно вытаращил глаза.
Одна его рука поползла к горлу – и ножу, который торчал над ключицами, уйдя по самую рукоять. Затем эта рука отпрянула, словно испугавшись того, к чему прикоснулась. Шаман недоверчиво уставился на свои окровавленные пальцы. Его губы беззвучно шевельнулись.
А потом Арчет увидела собственную руку – пустую, вытянутую, тонкий и смертоносный Проблеск Ленты покинул ее в один миг, покорившись импульсу, который полукровка едва могла осознать как свой собственный.