Когда мы оказались у Ласточки, солнце снова садилось. Мы долго петляли по каким-то задворкам, потому что Илия тоже не особенно хорошо знала город, и искали выход на наш причал. В одном месте она даже перебросила меня через высокий глухой забор отработанным движением баскетболиста. С той стороны ловил Ник, вскарабкавшийся сам, и в процессе напомнивший мне большого тощего палочника.
Совместные пробежки, наверное, сближают, так что к кораблику мы подходили, перешучиваясь, как закадычные друзья. Внезапно из висящей на груди Илии сумки раздался какой-то звук, словно там зевнул котенок.
Илия всучила чемодан Нику, отчего тот охнул и согнулся под его тяжестью, и торопливо расколупала сверток. Я уронила челюсть, наблюдая, как из сумки появилась голова четырехлетнего ребенка. Веселенькие светлые кудряшки, курносый носик-пуговка и светло-голубые глазки, осоловело моргающие после долгого сна.
- Ты, наконец, проснулась, моя радость, - засюсюкала моментально смягчившаяся железная леди. - Познакомьтесь с моей малышкой, это Нинель! - дитя посмотрело на меня и улыбнулось, показав ровные молочные зубки и крошечные острые клычки, выглядевшие одновременно мимимишно и пугающе. - Нинель, это тетя Диана! - только сейчас я заметила хорошие такие клыкандры и у своей новой знакомой.
- Вы вампиры? - наверное, не слишком толерантно уточнила я, потому что девушка очень выбивалась из уже сформированного у меня образа вампира.
- Ну, да, - похолодевшим тоном откликнулась она, вмиг посуровев. - Есть проблемы?
- Ни малейших, Боже упаси, - открестилась я, ступая на сходни вслед за кряхтящим от натуги Ником. - Ты просто... э-э... заметная девочка. Издалека заметная. Я думала, ты оборотень.
- А, - отмахнулась, как от пустяка. - у меня мама медведь.
- А папа?
- А папа - подлец.
Ох, как все непросто.
Вскрываем чирей
Диана
- А у вас тут… миленько, - сказала, наконец, Илия тоном «у вас тут насрано».
Ну как бы да, не отель Ритц. Серое щербатое дерево, грязноватые обтрепанные паруса, парочка пробежавших мимо сильно заросших и, откровенно говоря, напоминающих бомжей, мужичков. Новую одежду они еще явно не освоили. Все увиденное можно было охарактеризовать одним словом «убожество».
- Знаешь, я думаю, нам лучше пройти в каюту. И там прям сразу в душ, он тут по последнему слову техники. Потом кушать, у меня живот подводит уже. Это лучшее, что может продемонстрировать Ласточка. И на сытый желудок, клянусь все не будет столь… гм… словом, ты привыкнешь! – фальшиво радовалась я, подцепляя Илию под локоток.
С камбуза, расположенного как раз под каютами, доносились обалденные запахи.
Ник, безответственно бросив чемодан, ускакал куда-то на длинных ногах, и стоило нам уйти с палубы, как по ней суетливо забегала команда, готовясь к отплытию.
- Почему мы отходим? – высунула я голову из каюты и удачно поймала за рукав пробегающего мимо капитана. – Нам же еще надо дополнительно закупиться! Ты предупредил мистера Густавссона о гостье?
- Нам надо рвать когти, Цыпа, - снисходительно пояснил Ник. – иначе кое-кто недовольный сделает нам пару лишних дырок в корпусе. Серьезно, закупимся на побережье, там меньше выбор, но, надеюсь, твоя новая подруга любит рыбу. Все равно нам необходимо спуститься южнее, чтобы пересечь океан в самом узком и относительно безопасном месте. Мистер Густавссон очень рад, едва не надел мне на голову котел с похлебкой от радости, так что можете идти трапезничать, команда все равно сейчас будет занята.
В столовой, а точнее, на большом столе в камбузе стояло много тарелок с недоеденными остатками. Видимо, приказ бессердечного капитана застал команду за ужином. Сердитый, как медведь-шатун, мистер Густавссон сделал пару агрессивных шагов нам навстречу, но словно бы уперся в стену, увидев Илию. Затем с мужчиной произошли разительные перемены: круглый живот втянулся, плечи расправились, толстый палец кокетливо накрутил колечко на лохматой бороде. Чей-та?
- Рад приветствовать очаровательную леди в моем скромном обиталище, - оборотень курлыкал, что гигантский голубь, желтоватые глаза заинтересованно поблескивали. Неужели учуял истинную? – Не думал, что на старости лет на этом корабле доведется смотреть на такую красоту, - рокотал он, - садись, дочка, угощу от души.
- Эй, я тоже тут девочка вообще-то! – обиженно пискнула я, садясь на лавку. – Я, конечно, понимаю, что не оборотень, но неужели же такая страшная?
Мистер Густавссон поставил передо мной похлебку и впервые за все время отечески потрепал по голове.
- Ты мелочь с тощими ребрами, которую откармливать надо, чтобы на бабу стала похожа. А вот наша гостья - прекрасная женщина, и все при ней. Ой, а это тут у нас кто такой класи-ивый?!